Солнце над Бабатагом

— Та-ак, — протянул Павел Сергеевич. — Это дело хорошее. — Но если, как вы говорите, приехали посмотреть на людей, то вам лучше всего поехать в колхоз к Давляту Абдуллаеву.

— Вот это верно! — подхватил Мухтар. — У него есть на что посмотреть.

— Нет, я не это имею в виду, — возразил Младенцев. — Во многих наших колхозах есть на что посмотреть. Я имею в виду одного замечательного человека. Его зовут Карим-ака. Когда-то был проводником наших отрядов. Мы с ним большие друзья. Если скажете ему, что вас направил Павел Сергеевич, он расскажет вам много интересного… У меня, кстати, завтра идет газик, в Джиликуль. И если не устали с дороги, то милости просим. Подкинем вас к Давляту Абдуллаеву.

Вихров не только не устал, а хорошо отдохнул за дорогу, и это предложение пришлось ему по душе. Поблагодарив Младенцева, он согласился ехать с попутной машиной, если, конечно, хозяева не будут в обиде на него за столь поспешный отъезд.

— Нет, почему, съезди, — сказала Лола. Ведь ты же скоро вернешься.

— Поезжайте, — подтвердил Павел Сергеевич.

— А верно, я слышала, он хранит шинель какого-то убитого солдата? — спросила Лола.

— Да… Очень любопытный человек этот Карим-ака, Он принимал активное участие в разгроме Ибрагим-бека в тридцать первом году.

— Это когда его поймали на переправе? — спросил Вихров.

— Точно. А подробности вам известны? — поинтересовался Павел Сергеевич.

— Нет.

— Не знаете?! — удивился Младенцев. — Ну тогда мне придется вам рассказать.

— Только сначала закусите, пожалуйста, — попросил Мухтар. — Вот, — он взял бутылку вина с красочной этикеткой, — наше натуральное. У вас в Москве, Алексей, пока еще редко можно встретить такое…

Рассказ Младенцева о разгроме Ибрагим-бека заинтересовал Вихрова. Он потом ругал себя за то, что не поинтересовался раньше событиями, имевшими такое большое значение для всего Туркестана.

В мае 1931 года от пограничных частей Среднеазиатского военного округа были получены сведения о намерении Ибрагим-бека вторгнуться с пятитысячной бандой в пределы южного Таджикистана. Точная дата вторжения и место переправы через Пяндж оставались невыясненными.

Еще задолго до этого эмир бухарский, находившийся в эмиграции, давал обязательство в случае возвращения ему государства включить его в состав Британской империи. Следовательно, вторжение было подготовлено заинтересованными лицами.

Появление Ибрагим-бека было испытанием для народа. В корне ломалось все старое. Народ пробуждался. Шла социалистическая стройка.

Руководство операцией по разгрому басмачества было возложено по линии ЦК на Сергея Мироновича Кирова.

Собрав совещание в Кабадиане, Киров обратил внимание на создание спокойной обстановки среди дехкан, призвал мобилизовать все силы на выполнение посевной кампании, которая из-за затянувшейся зимы еще только развертывалась.

Что же касается Ибрагим-бека, то было решено беспрепятственно пропустить его через границу, закрыть ему пути отхода и разбить под Самаркандом, куда он был намерен идти для соединения со скрытыми остатками басмачества Западной Бухары.

Беспрепятственный пропуск через границу объяснялся тем, что на границе не было достаточного количества войск, а противник был великолепно вооружен, что могло бы вызвать большое кровопролитие. Помимо этого, недобитая банда могла бы уйти обратно. В дальнейшем это решение целиком оправдало себя.

Перед самым вторжением были получены сведения, что Ибрагим-бек намерен, двигаясь Долиной Смерти, выйти к Железным Воротам, а оттуда, преодолев Байсунские горы, подойти к Самарканду, где в то время находилось правительство.

— А пока басмачи дойдут по безводным местам и козьим тропам, — говорил Киров, — силы их будут истощены.

События развивались со стремительной быстротой. 5 июня 1931 года Ибрагим-бек переправился через Пяндж у Айваджа и вторгся в южный Таджикистан. Весть о вторжении быстро разнеслась по округе. Настроение дехкан, только что вступивших в колхозы, сразу же определилось. Население поднималось целыми кишлаками. Спешно формировались отряды. Несколько десятков тысяч дехкан — «краснопалочников» — спешили в бой против пришельца. Поражение Ибрагим-бека было предопределено.

Тем временем он спешил к Самарканду. На его пути встал Шахрисабз с небольшим гарнизоном. Ибрагим-бек бросил все силы на разгром города. Атака следовала за атакой. Героически, до последнего патрона, бился гарнизон. В бессильной попытке сломить сопротивление защитников города, имевших приказ сдержать противника до подхода главных сил, Ибрагим-бек обошел Шахрисабз. Но тут, в долине, попал под удар мусульманских отрядов и подошедших быстрым маршем кавалерийских полков. Последовал страшный разгром. Ибрагим-бек бежал. При отступлении басмачи на всех дорогах натыкались на заслоны дехкан-добровольцев. Банда таяла.