Солнце над рекой Сангань

Все остальные вышли. Над двором стоял нестройный гул. Старый У быстро поднялся на крыльцо и с силой ударил в гонг. Голоса умолкли, весь двор затих. Старый У закричал:

— Собрание переносится на театральную площадку, здесь двор слишком мал…

Не дослушав до конца, все бросились к воротам. Все смешалось. В узких воротах образовался затор. Послышались крики женщин и детей. Стоявшие на улице, даже не разобрав, в чем дело, тоже бросились бежать точно на пожар. Слышался лишь топот многих ног да время от времени пронзительные крики.

В несколько минут народ перебрался на театральную площадку. Там было просторно, места занимались без боя. Некоторые даже отошли к стенам, уселись на камнях, на бревнах, оживленно делясь впечатлениями.

Хоу Дянь-куй тоже очутился на площадке, украдкой пробравшись на свое обычное место. Но все старались держаться подальше от старого ханжи.

А красноносый У обходил деревню, бил в гонг и громко, во весь голос, распевал:

Все на собрание идите,Дети, женщины, стар и мал!Каждому пахарю поле дадите.

День нашей мести настал!

ГЛАВА XLIX

Счет преступлений Цянь Вэнь-гуя

Пройдя по главной улице, старый У стал сворачивать в один переулок за другим. А люди уже выходили ка перекрестки и спешили за всеми на площадь. В толпе попадались и хорошо одетые люди, осторожно и с оглядкой пробиравшиеся вслед за другими: торговцы, в городских соломенных шляпах, перебрасывались шутками; по-двое, по-трое шли, жеманно озираясь, напудренные женщины в нарядных платьях, с блестящими напомаженными волосами. Старики и старухи, давно уже не выходившие из дому, тоже вешали замок на двери и плелись за всеми. Шли матери, окруженные старшими детьми, держа маленьких на руках.

— Женщины пусть пройдут на правую сторону! — распоряжался Чжан Юй-минь, стоя посреди площадки. — Эй, вы! Расступитесь! Дайте дорогу! Не толкайтесь! А вы оставайтесь там, у стены!

Все зашевелились, выполняя его приказания. Но только установился порядок, как все снова пришло в движение, все обернулись. Из школы, с учителем Лю во главе, выступили стройными рядами школьники. Точно спортсмены на состязании, они шли веселые и резвые, как молодые тигрята. Громко звучала их песня «Без коммунистов нет Китая».

Чжан Юй-минь отвел для школьников уголок перед сценой. Колонна прошла сквозь расступившуюся толпу. Учитель Лю с трудом построил ребят и подал знак прекратить пение.

В толпе тихо шептались:

— Привели уже преступника?

— Посмотри-ка на старика, на Хоу Дянь-куя!..

Жена Цянь Вэнь-гуя стояла в глубине сцены, то и дело поднимая край кофты и утирая слезы. Она только что отнесла мужу поесть, а теперь кланялась каждому активисту и причитала:

— Что он вам сделал плохого? Разве после освобождения он обижал вас? Не ради золота, так во имя Будды! Вспомните, что наш Цянь И в Восьмой армии!

— Поговори еще! Той же веревкой и тебя свяжем! — припугнули ее. Но она не отходила.

— Пора открывать собрание! — слышались голоса.

— Верно, открываем! — вскочил на сцену Чжан Юй-минь в распахнутой, как всегда, куртке и выжидательно оглядел собравшихся.

Наконец все стихло. Слово взял Чжан Юй-минь.

— Прошло уже больше десяти дней, как мы стали проводить земельную реформу. Нам нужно сбросить гнет феодалов-помещиков. Это нелегко. В одной нашей деревне несколько таких кровопийц. И сегодня мы с корнем вырвем их из нашей среды. Самый коварный злодей — Цянь Вэнь-гуй, прозванный народом «хитрее Чжугэ», — арестован сегодня ночью.

Все бурно зааплодировали.

— Арестовали! Вот здорово! Бей этого сукина сына! — раздавались крики.

— У нас есть и еще подлецы, — снова заговорил Чжан Юй-минь. — Вот наш милиционер, Чжан Чжэн-дянь, у него душа не лежит к народу. Интересы тестя ему дороже. Ради него он готов сорвать нашу земельную реформу. Из уезда уже пришло указание снять его с работы. Наше дело теперь смотреть за ним в оба…

В толпе снова поднялся одобрительный гул, все снова отчаянно захлопали.

— Что вы скажете? Вот негодяй!

— Долой перебежчиков! Убрать всех прихлебателей, всех прихвостней помещиков-феодалов!

Когда шум немного улегся, Чжан Юй-минь снова заговорил:

— Сегодня мы рассчитаемся с Цянь Вэнь-гуем. Сначала мы подведем итог без него, а уж потом и с ним поговорим. Теперь приступим к выборам президиума. Сегодня крестьяне сами поведут собрание, сами выберут председателя. Согласны?

— Ладно! Согласны!

— Чжан Юй-миня в председатели! — раздались голоса.

— Чэн Женя…

— Лучше выбрать нового, из простых крестьян, намечайте того, кто понадежнее, — стоя за Чжан Юй-минем, советовал старый Дун.

— Ладно, нового, так нового! Я за Го Фу-гуя, — предложил Ван Синь-тянь.

— Согласны? Го Фу-гуя?

— Согласны. И еще я предлагаю старого Ли.

— Которого Ли?

— Предлагаешь, а имени не говоришь?

— Дядю Ли Бао-тана.

— Ли Бао-тана? Это дело!

— А я все же стою за Чжан Юй-миня! Без него не обойдемся!

— Ладно, пускай его.

— Кто согласен, поднимите руки!