Солнце померкнет и Луна не даст света своего. Часть 2. Восход (СИ)

Пробившись сквозь облака, я приблизился к гостинице. Большая часть её была разрушена. Оставшиеся стены полыхали огнём. На улице лежал мёртвый Филин, рядом валялась сломанная метла. Я стал спускаться над горящими стенами. В большом зале стоял Амон. В десяти метрах напротив него, вся в ссадинах и ушибах, с двумя горящими кинжалами, оскалившись, стояла Айда. На плече её торчал помятый Хвост. Глаза Айды были затянуты чёрной плёнкой, а взгляд изливал дикую чернь. Я сложил крылья и стал падать между ними. Амон дёрнулся в пространстве, Айда бросилась в атаку. В тот самый момент, когда я приземлился, Айда сделала выпад. Амон отскочил. Два кинжала вошли мне в бок и спину. Задыхаясь я упал на землю.

Айда тут же пришла в себя.

- Нет! Нет! Нет! - закричала она.- Да, да, да, - закричал Амон, - Ты спасена! - ликовал он.

Айда бросилась рыться в сумке. Отшвырнула её, присела и положила мою голову на колени. Я еле-еле дышал. Одно пробитое лёгкое медленно заполнялось кровью.

- Нет, не умирай, - обнимая мою голову, шептала Айда, - … Пожалуйста… Больно, обидно… Ну что Мать, ты довольна?

Она пронзительно закричала во Тьму.

- Сквозь миры искала тебя… - она нервно рассмеялась, - Только чтобы убить и сказать – что не люблю тебя?

Она снова закричала. Амон подошёл к ней, взял её за плечи.

- Контракт исполнен, можно идти домой. Идём, он уже мёртв, - тихо сказал он.

Она посмотрела в мои мутнеющие глаза, отпустила меня и безропотно пошла следом за Амоном. В глазах моих потемнело. Из далека послышался дикий крик. Я улыбнулся и пропал в темноте.

Тьма и я.

Тьма заполняла меня, или я растворялся в ней.

- Мать – тьМа, Прими меня, сына твоего, - прошептал я.

Тьма наполнилась светом, и я оказался на опушке леса около деревенского дома. Мать держала в руках тазик с сухим бельём, на улице стояло летнее тепло, пахло жасмином.

- С возвращением сыночек! - ответила она, - Всё позади, можешь оставить дела, и наслаждаться покоем. А я пока воду наберу, омоем тебя, к переходу подготовим.

Я сделал глубокий вдох и сел на лавку.

- Ну что, устал? Есть хочешь? - Мать спросила меня.

- Есть немного!

- Потерпи, сейчас вареники поставлю!

- Черничные?

- Черничные!

- Мам! Как же у тебя хорошо! - вдыхая полной грудью, сказал я. - Так бы дышал и дышал. Прямо надышаться никак не могу.

Я взялся рукой за грудь. Мать поставила тазик на скамейку и присела напротив меня.

- Дай посмотрю, что там у тебя. О-ёй, - вздохнула она, - Бока изодрал, опять лазил куда не стоит!

- Прости, непоседу, - вздрагивая от прикосновения, сказал я.

- У Отца прощение проси, я тебя ни в чём не виню.

- Всё Принимающая, - с улыбкой, произнёс я.

- В бане смоешь хворь, а пока просто не дыши.

- Как, не дыши?

- Представь себе сон, в котором ты под водой, и как ты дышишь не открывая рта.

Я вспомнил сон из детства, представил, и стал спокойно дышать.

- Вот и хорошо! Идём в дом, вареники поставим.