Солнце слепых

Лиха беда начало, и она тут же уселась за стол и взялась за передовую. «Как на фронте!» - хохотнула она в нервном возбуждении. «Полный вперед!» - сам собой родился заголовок. Анна Семеновна не стала задергивать шторы от света дневного дня, как это делал Белинский, так как была уже ночь, но рука ее ничуть не уступала в скорописи руке великого русского критика. К утру статья была «сосвистана». И тут же за столом Анна Семеновна и уснула, а проснулась через некоторое время оттого, что угол стола надавил ей грудь, и из желудка к горлу поднимались пузыри воздуха, насыщенные углекислым газом. «Гадость какая!» - поморщилась она, собирая исписанные листки в стопку.

Хотя все в упор не видят друг друга, почему-то каждый думает, что изменения в его жизни замечают все вокруг. Анна Семеновна тоже вдруг решила, что все уже знают о том, что она возглавила новый литературно-публицистический журнал, и с утра ждала по этому поводу поздравлений от ректората, общественности, коллег и студенчества. Гляди, еще откуда-нибудь... Никого не было.

- Странно, - пробормотала Анна Семеновна, выглянув из кабинета. - Никто не приходил?

- Нет, Анна Семеновна. Вы кого-то ждете?

Анна Семеновна сходила на свою кафедру, но и там никто ни сном ни духом даже не подозревал о поразивших институт переменах. До вечера так никто и не пришел поздравить ее.

Ночью ей приснился сон о Кутузове. Будто в Москве идет Парад Победы. Всем вручают ордена, а Кутузов стоит в сторонке, как сирота, в каких-то белых кальсонах, светит одним глазом и смиренно ждет подношения. Как же так, воскликнула она, маршал Кутузов - и без награды? И тут же срочно несут полководцу на подушечке «Орден Победы» и с поклоном цепляют ему его на грудь, а Георгий Константинович Жуков на белом коне машет над головой шашкой.

Когда она проснулась, то вспомнила, что никому не сказала о создании журнала. С тем и помчалась на такси в родной институт.

Глава 2

Рейд Первой Конной

Ранним утром агитбригада под командованием Анны Семеновны взошла на теплоход «Клара Цеткин». Капитан теплохода Федор Иванович Дерейкин стоял на мостике, как статуя адмирала Нельсона. Анна Семеновна, естественно, заранее узнала, как его зовут. Капитан был коренаст, широкоплеч, лицо, как и положено настоящему мужчине, было сплошь в рубцах и шрамах. А голос вообще просолен, просмолен и проветрен, как у народного артиста Крючкова.

В первый же вечер капитан пригласил Анну Семеновну к себе в каюту. У него было золотое правило: инструктировать старших и ответственных за рейс в первый же день, потому что обычно в первый же день все и напивались, со всеми вытекающими из этого безобразиями.

- Я не откладываю нашу встречу на завтра, - сказал он, - так как именно в первую ночь творятся всякие безобразия на корабле.

- За вами, капитан, yus primae noctis [8].

- Что?

- Это ваше право, капитан!

- На пару слов по технике безопасности рейса. Через полчаса я буду у себя.

Поблагодарив за приглашение, Анна Семеновна опалила капитана восхищенным взглядом. Увы, тот его не заметил. Хм, подумала Анна Семеновна.

Как только Анна Семеновна постучала и вошла, капитан, словно ждал этого момента, тут же раскрыл толстый журнал, взял ручку и начал инструктаж.

- Анна Семеновна? Нам предстоит не совсем приятная процедура.

- Да? Какая? - живо отреагировала Анна Семеновна и огляделась: - Милый кабинетик! Капитанский?

- Угу, - ответил капитан. - Неприятная потому, что все к ней обычно относятся предвзято. Несколько заповедей на корабле - вам, как старшей.

- Не по возрасту! - крутнулась на пятке Анна Семеновна.

- Боже упаси! Да вы сядьте. Несколько слов о том, как себя вести.

- Капитан! Вы меня интригуете!

- Прежде всего: самое опасное на корабле - это огонь.

- Да что вы говорите! На воде?

- Увы, мадам, увы. Особенно, когда все напьются.

- Капитан, а не пригубить ли нам шабли? - Анна Семеновна заметила на полке бутылку. - Для огня. In vino veritas [9].

- Ты право, пьяное чудовище, - капитан, кряхтя, поднялся и достал бутылку и два стакана. - Прикажете плескануть?

- Приказываю! Сегодня с нами ты не пьешь, а завтра родине изменишь! Я была уверена, что на корабле главная опасность не в огне, а в женщине!

- Один черт, мадам! То есть, я хотел сказать, без разницы, - капитан налил водки. - С женщинами развлечения без вина вполне невинные развлечения.

- Да вы шалун! На донышке! На донышке!

Хлопнув по «фужеру», они добавили по другому. У капитана смягчился взгляд, а у Анны Семеновны заострился. Капитан добродушно рассказал о «сциллах и харибдах» плавания, дал авторучку Анне Семеновне, и та поставила крупную закорюку в журнале.

- На память, - неожиданно сказал капитан.

- Позвольте, а это что? Блок? - Анна Семеновна вертела в руках томик Блока. - Увлекаетесь Блоком? Ты гляди, довоенный!