Солнце в лампе и тайна Коллекционера

Знаю, ты вернулся за волшебной лампой. Прости за то, что её здесь нет. Лампа Геррика – это незаурядный магический артефакт. Заключённый в ней свет можно не только обратить против чар, но и создать с его помощью оружие, которое сделает их нерушимыми. Этого нельзя допустить.

Помнишь, ты спрашивал, почему я вернулась в Лондон? Прости, что не была откровенной, а моя скрытность снова и снова подвергала опасности твою жизнь. Эта лампа много лет хранилась в нашей семье, но недавно её похитили. Я приехала за лампой – не к тебе, Квентин. Сначала. Но увидеть тебя… Не знаю, как теперь перестать видеть тебя везде: в каждом отражении, в каждой тени.

Но я рассказывала о лампе. Думаю, в Скотленд-Ярде для неё найдётся и надёжное хранилище, и применение.

Прости меня и за то, что уезжаю, не попрощавшись. Почти как в прошлый раз. Отец прислал мне весточку и попросил вернуться. Ты знаешь, а ведь он не оставил свою мечту и открыл новую «Лавку чудес»! Только теперь чудеса самые настоящие.

Я всё уговариваю себя, что это обстоятельства так сложились, и гоню мысли о том, что ты больше не желаешь меня видеть. В нашу последнюю встречу мне показалось, словно ты узнал обо мне что-то и не обрадовался. Если я ошибаюсь, прости.

Мой дорогой Квентин, я так много прошу прощения за недавние события лишь потому, что не решаюсь покаяться в самой первой моей ошибке. Пятнадцать лет назад я не поверила в нас. За это – нет, никогда не прощай меня. Вину в трусости я оставлю себе, а ты живи счастливо. Если наша короткая встреча оставила приятные воспоминания, сохрани их. Если нет – верю, что у тебя получится снова забыть.

Ты только береги себя.

Прежде чем отдать лампу, я попросила твоего друга Эдвина кое-что для тебя смастерить. С этим никакие чары не смогут причинить тебе вреда.

Славный прощальный подарок. Прощальное письмо получилось несуразным, кажется, но я не буду его перечитывать, иначе разорву на кусочки. Может быть, прощальный поцелуй мог бы всё исправить, но вряд ли я смогла бы дышать, оторвавшись от твоих губ.

В конце обычно пишут… Не знаю, уместно ли, но всё же. Люблю, твоя Джейн.»

Квентин сложил лист и спрятал его в нагрудном кармане пиджака. Наклонившись, он достал из сундука ещё два предмета. Первым была маленькая хрустальная подвеска, внутри которой светился огонёк – крохотный кусочек солнца, заключённый в новую тюрьму.

А ещё на подкладке лежала открытка с репродукцией той самой картины Камиля Коро. Река, дерево, голубое небо. Когда-то давно двое влюблённых рассматривали ее и мечтали построить своё счастье под этим небом.

Эпилог

Жители городка Виль д'Авре уже отдыхали. Привыкшие к тишине, они высовывались из окон, морщились при виде источника шума и демонстративно захлопывали ставни.

– Аккуратнее, Оскар, – шикнул Квентин.

– Сдался вам этот сундук, сэр. Можно было и в багажнике оставить.

– В гости без подарков ходить неприлично.