Солнце в зените

Как жена короля, Елизавета считала подобное положение плачевным, даже прискорбным, но как честолюбивая дама и мать сына, благодаря которому предполагала править, - довольно выгодным.

Она отправила гонца к Дорсету. Тот явился со всей возможной быстротой, прекрасно осознавая неотложность сложившихся обстоятельств.

'Что нам следует делать', - заявила королева, - 'так это привлечь на нашу сторону монарший Совет. Я думаю, что надо ждать сложностей от Гастингса. Жаль, что мы не можем его исключить из состава, боюсь, сэр Уильям крайне прочно там засел. Но и наша семья представлена достойно. Придется понаблюдать за Стенли. Полагаю, он окажется с тем, кто предложит ему лучшие перспективы на будущее. Необходимо заверить его, - наиболее выгодные предложения поступят от нас'.

'Как быть с Глостером?'

'Он сейчас на севере. На границе с Шотландией. То есть, - далеко. Нам нужно подождать до коронации и только потом поставить его в известность о случившимся'.

'Выглядело бы пристойнее, если бы Эдвард подтвердил приказ отца и назвал герцога королевским защитником'.

'У короля уже есть защитники, и когда его помажут на царство и возложат на голову корону, он станет восприниматься в качестве теперь полноправного властителя'.

'Я боюсь герцога Глостера'.

'Я справлюсь с Его Милостью герцогом Глостером', - ответила Елизавета. 'Первым нашим шагом следует сделать коронацию Эдварда. Предлагаю созвать заседание Совета от имени нового монарха. Мы покажем себя сговорчивыми и продолжим поступать так, словно мой муж еще жив, далее - поднимем важный вопрос о коронации в качестве одной из текущих повесток дня'.

Дорсет был уверен, - матушку ожидает триумф. Разве она не одерживала победу в каждом из своих предприятий? Нет сомнений, лишь умнейшей из женщин было дано удерживать мужчину, подобного Эдварду, так долго, как это делала Елизавета Вудвилл.

Совет созвали, и все шло, как предполагалось, пока не встал вопрос о коронации нового суверена.

Дорсет заявил: 'Мне кажется, подходящим днем будет 4 мая'. Последовали возражения. Это представлялось слишком ранней датой. Его Милость герцог Глостер не успеет добраться до Вестминстера. Следует помнить, что он находится на страже границы с Шотландией.

'Тогда, уважаемые лорды', - предложил маркиз, - 'нам придется провести коронацию без Его Милости герцога Глостера'.

Гастингс поднялся из-за стола. 'В таком случае возникнет ощущение, что мы забыли о воле покойного короля'.

'Покойный король желал, дабы его сына возвели на царство немедленно', - вмешалась Елизавета.

'Насколько большая свита сопроводит Его Высочество в Лондон?'

'А это', - отразила возможную опасность королева, - 'решать лишь суверену'.

'Вы хотите сказать - лорду Риверсу?' - уточнил Гастингс. И немного пылко продолжил: 'Король должен прибыть в Лондон со скромной свитой. В нее следует включить не более двух тысяч человек'.

Уильям Гастингс, по всей очевидности, не горел желанием, чтобы юный монарх выступил из Ладлоу вместе с войском. 'Замечательно', - подумала Елизавета, - 'пусть действует по-своему. Как бы то ни было, важно доставить короля в Лондон и надеть ему на голову корону. Стоит моему сыну пройти обряд, как он не будет нуждаться в Защитнике. Таким образом, повеления Эдварда относительно принятия его братом Глостером этой роли на себя никто отныне не воспримет всерьез'.

Сразу после окончания заседания Совета Дорсет отправил послание лорду Риверсу. В нем говорилось, что королю следует прибыть в столицу со всей доступной ему скоростью ни в коем случае не позже даты 1 мая.

Гастингс тоже отправил посланца. Тот поскакал на север к Ричарду, - сообщить в происходящем в Лондоне и поторопить приезд со стольким количеством людей, скольких герцогу удастся собрать, ибо существует вероятность, что они понадобятся Его Милости.

Гонец въехал в ворота замка Миддлхэм, оповещая о своем появлении цокотом копыт несущего его коня. Он спрыгнул с исходящего паром и потом скакуна и попросил изумленных конюхов сразу отвести себя к их господину - герцогу.

Огромной удачей оказалось, что Ричард был в тот момент дома. Он лишь неделю назад или около того вернулся с границы с Шотландией, и его мыслями целиком владел вопрос противостояния с соседями.

Только два месяца прошло с тех пор, как герцог видел брата, когда они с головой погрузились в шотландский вопрос. В скором времени Ричарду следовало снова отправиться на север, поэтому в отведенный ему короткий перерыв герцог наслаждался отдыхом в обществе семьи.