Соло

Когда на следующее утро приехал Росс, он совсем не ожидал, что дверь ему откроет светловолосый мужчина в красном атласном халате, который был ему мал. На ноге у него был гипс, а на ухмыляющемся лице читалось нескрываемое любопытство.

— Мне нужна Тесса, — сказал Росс и нахмурился, когда понял, что на этом парне один из ее халатов.

— Она поехала в город за продуктами. — Доминик, который стоял, прислонившись к косяку, сразу догадался, кто этот гость. Несмотря на то что старый друг Тессы был несомненным гетеросексуалом, он мысленно согласился с тем, что Росс Монаган прекрасен телом, как Тесса и говорила. Признав его физическое совершенство, Доминик решил, что Тессе наверняка очень трудно, и посочувствовал ей. — Она должна скоро вернуться. Может, войдешь и подождешь?

Поскольку Росс приехал именно для того, чтобы убедиться в неправоте брата, его совсем не радовало то, что он сейчас видел, но ему нужно было хорошенько разобраться в ситуации. Сдержанно кивнув, он вошел в дом и прошагал в гостиную Тессы.

Росс заказал у Тессы картину и сейчас принялся рассматривать почти законченный холст, правда скорее с целью собраться с мыслями, а не для того, чтобы оценить работу. И, несмотря на то что голова его была занята совершенно другими мыслями, картина тут же завладела всем его вниманием. Она действительно была очень хороша, вся светилась жизнью, яркие краски и свежий стиль подчеркивали веселость сцены, вызывали желание принять участие в происходящем. Росс в фигуре у камина с удивлением узнал себя. Он чуть не расхохотался, когда в правом углу увидел человека, в котором безошибочно узнавался Макс. Макс был поглощен беседой с девушкой, от которой был явно без ума. Девушка была незнакомая: какая-то страшнющая уродина, толстая, с мордой, как у глубоководной рыбы, которую никто никогда есть не захочет. Но Тесса изобразила Макса влюбленным, очарованным этой страхолюдиной, и было очевидно, что он хочет уложить ее в постель.

— Она умная девушка, — заметил Росс, когда Доминик — его соперник — прихромал в комнату с упаковкой из шести банок легкого пива под мышкой.

— Еще бы, — ответил Доминик с обезоруживающей улыбкой. — Я люблю ее до смерти, но меня просто сводит с ума то, что она себя не продает. Боже мой, ведь художник не может себе позволить быть робким. Ему надо лезть и напирать…

— Моему брату, — Росс указал на фигуру на картине, — это совсем не понравится. Нарисовано великолепно, только не могу поверить, что она так с ним обошлась.

— Придется поверить. — Доминик плюхнулся на диван и с шумом открыл банку пива. Он был талантливым художником и, хотя больше всего любил скульптуру, но мог работать и в любом жанре живописи. Подражать стилю Тессы было не так трудно, но Доминик чувствовал, что, когда она вернется домой и увидит его добавление к картине, то тоже не очень обрадуется. Ведь это и так, не касаясь сути добавлений, почти что святотатство.

Но необходимое. Доминик был доволен, что после всего лишь краткого обмена репликами с Максом Монаганом он запомнил сто и смог воссоздать на полотне.

— Выпей пива, — предложил Доминик гостю, протягивая банку. — Извини, я не представился. Доминик Тейлор.

— Росс Монаган, — отозвался Росс, неохотно пожал протянутую руку и понял, что сообщает Доминику то, что тот уже и так знает. — И ты гостишь тут у Тессы?

— Погощу несколько недель, может, месяцев, — небрежным тоном ответил Доминик. — Я уже говорил, мы с Тессой очень близки. Она, естественно, все о тебе рассказала.

Росс напрягся, челюсти, как по команде, сжались.

— И что именно она тебе рассказала?

— Ну, разные грязные подробности. Разок переспала, неожиданно забеременела, все в этом духе. — Уверенный в том, что калеку Росс бить не станет, Доминик продолжил: — Она знает, что ты затаскиваешь к себе в постель всех подряд, что муж из тебя выйдет неважный, так что решила со всем справляться одна. Точнее, почти одна. Как только она позвонила, я сразу приехал, хотя сейчас я не в самой лучшей форме. — Он пальцами постучал по гипсу. — Но у нас с Тессой всегда были особые отношения…

Доминик оставил фразу незаконченной, а Росс, просто сгорая от ревности, все думал, сможет ли он пережить угрызения совести, если ударит человека с ногой в гипсе.

— Я не затаскиваю к себе в постель всех подряд, — холодно ответил он. — И о независимости у Тессы странные представления. Я предложил ей выйти за меня замуж, чего не предлагал ни одной женщине. Думать она может все, что хочет. Только я считаю, она ошибается, если не верит, что из меня получится хороший муж.

Доминик был очень доволен собой и молил лишь об одном: только бы Тесса сейчас не заявилась и все не испортила.