Соло

— Он споткнулся. О самомнение. — Негромко хмыкнул Стас и, вздохнув, пояснил, — Игорь куратор группы, помогающей социализироваться людям вышедшим из мест лишения свободы. В кинологическом клубе всегда работы полно, для матроса Олега тоже нашлась. Он отбывал за кражу, освободился совсем недавно. И трижды пришел в клуб пьяным. Сегодня с утра зашел с метлой, перегаром и початой бутылкой портвейна к только ощенившейся бельгийской овчарке. Потом посылал фельдшеров скорой и владельца клуба. Сейчас пришел, чтобы отдать ключи от бытовых помещений и извиниться, думая, что это ему поможет остаться. По дороге напился еще сильнее и решил, что извиняться должен я.

— Владелец клуба случайно не ты? — улыбнулась ему, остановившемуся на светофоре и с некоторым недоумением приподнявшего бровь, глядя на меня. — Ну, знаешь… это вполне логичный вопрос. Однажды ты сказал, что работал криминалистом, забыв упомянуть что в своей же фирме. Да и вообще у меня ассоциации с «железным человеком», где он без костюма все равно остается гением, плейбоем, миллиардером и филантропом.

— Это все в прошлом, — Стас с пристыженным и прискорбным видом покачал головой, а когда я рассмеялась, улыбнулся и пояснил, — владелец клуба не я, просто мы с ним в хороших отношениях. Игорь, зная это, решил через меня упросить Анатолия Петровича оставить Олега бедокурить дальше, что матрос и продолжил делать несколько минут назад.

— Смелый человек этот Олег. — С уважением заключила я, разглядывая руку Стаса, свободно лежащую на подлокотнике между нашими креслами. Костяшки пальцев не сбиты, но слегка покраснели.

— Аминь. — Кивнул усмехнувшийся Стас, и бросив на меня взгляд, напомнил, что второй сезон сериала я не рассказала.

Исправила это, стараясь удержать себя от того, чтобы не глазеть на него неотрывно. Дождь снова зачастил, в салоне очень тихо играло радио, он слушал меня и смотрел на дорогу. Сидя расслабленно, совсем как тогда, в день знакомства, но атмосфера в теплом салоне была иная. Полумрак рассеивала ненавязчивая контурная подсветка, ложилась мягким голубоватым светом на него, спокойно направляющего автомобиль по улицам и проспектам, погруженным в дождливый вечер.

Я старательно не задерживала взгляд на его профиле, потому что неизменно спускалась с лица ниже. По шее, по вороту черной рубашки на расправленные плечи, на руки. Пальцы. Особенно те, которые были в непосредственной близости и их так хотелось коснуться. Сжать. Переплести со своими и положить туда, где они будут смотреться лучше — на мое бедро. Можно и на его, но на этот раз я была совсем не уверена, что смогу сдержаться. На его ноги я вообще старалась не смотреть, ибо неизменно взгляд упирался туда, где я сегодня ночью должна сидеть.

До здания кинотеатра оставалась пара минут и я завершила свой не особо длинный и интересный автобиографичный рассказ, а Стас, улыбнувшись, возразил:

— Так рано ты крест ставишь, сериал еще не досняли же, — кто бы знал, что эти слова станут пророческими…

Места на небольшой парковке у здания не нашлось. Стас, фактически уперевшись передним колесом в двери, велел мне выходить, поскольку машину придется оставить на вместительной парковке универмага напротив кинотеатра, а с учетом того, что на улице холодно и дождь, ему совесть не позволит заставлять меня мокнуть и страдать пока будем идти кинотеатру, он сделает все в одиночестве.

Говорил это с таким серьезным видом, будто на фронт собирается. Я, плотнее запахнув на себе его тренч, сделав вид грустный, но преисполненный надежды на лучшее, от сердца пожелав ему удачи в грядущем нелегком деле и заверив, что буду верно его ждать, покинула салон. Мерс отъезжал и я, взбегая по ступеням, тихо простонала от острого желания немедля вернуться в машину и начать совместную репетицию для своего авторского кино с возрастным цензом восемнадцать плюс.

Он пришел вскоре и изучив расписание сеансов, мы сошлись во мнении что сейчас в кинопрокате не такие интересные ленты, которые мы недавно друг другу пересказывали. Он только открыл рот, чтобы, очевидно, предложить еще одну локацию, но у меня уже терпения не хватало:

— Стас, — бросив взгляд на наручные часы, начала я, — совсем забыла… ты извини, но мне завтра рано вставать. Подбросишь до дома?

— Я… — в контрасте глаз легкое недоумение в смеси с протестом, но через мгновение лицо абсолютно непроницаемо, и посмотрев в сторону кафетерия, где у касс была очередь, спокойно сказал, — да, конечно. Только воды возьму.

Вроде умный мужик же…

— У тебя воротник слегка… — сделав отстраненный вид, протянула руку к идеальному воротнику, якобы чтобы поправить. И также якобы невзначай слегка царапнуть кожу над ним.