Соломка и Зверь

- Ничего, говоришь, - прищурился Гнат. Тартуга не любил, когда его друг становился таким – звериное проглядывало так явно, что вставал вопрос, кто кем управляет. – Мне нужен адвокат!

- А адвокат зачем?

- Тартуга, - лениво протянул Гнат. – Я вижу, что ты мною недоволен. Думаю, ты не понимаешь. А ну, иди сюда.

- Зачем?

- Ладно, не иди. Просто наклонись чуть ближе.

Стоило Тартуге наклониться, как Гнат быстро сунул ему под нос синюю ленту.

Запах, до боли знакомый запах убийцы и мучителя тут же ударил тому в голову. Ленточка пропахла им так плотно, что разум моментально покрылся пеленой, закрывающей человеческую часть от зверя, когда тот выходил на первое место.

- Ну так что, Тартуга? – донесся до него вкрадчивый голос.

- Хорошо, – с трудом сдерживая желание зарычать или разорвать что-нибудь, ответил тот. – Будет тебе адвокат.

Глава 3

Повестку в суд принесли следующим вечером. Раздался стук в дверь, Соломка выглянула в глазок, опасности не увидела и решила открыть. Щуплый молодой человек с глазами, смотрящими вроде бы и на тебя, но все равно мимо, пробормотал что-то несвязное, сунул Соломке лист, где она расписалась, вручил конверт и тут же испарился.

Меланья вернулась в комнату и распечатала письмо.

Повестка – несколько строк на белом бланке обязывала ее явиться на судебное разбирательство по иску Гната Поронина к Меланье Соломенной как к наследнице состояния Игоря Соринова.

Кто такой Гнат, интересно? А разве есть варианты?

Бумага дрогнула в её руках.

Очень неожиданный, даже непредсказуемый подход к делу. Вместо того чтобы прийти ночью подобно дикому зверю и просто перегрызть глотку, он подает иск в суд.

Потрясающе цивилизованный зверь.

Только непонятно, чего же хочет. То есть понятно, что хочет заставить её мучиться, как её отец заставлял мучиться своих подопечных, но для такого исхода как раз больше подходил вариант с ночным посещением, а никак не громкий процесс в рамках закона.

Ещё поражало, как быстро, однако, назначен суд – всего через пять дней от сегодняшней даты, как раз после выходных. А говорили, судебное разбирательство это долгий и нудный процесс.

Видимо, зверей это правило не касается. Вполне вероятно, у них своя судебная система и в этом явно ничего хорошего нет.

И что теперь?

Прикинув, к кому можно обратиться за советом, Соломка вздохнула и поняла, что не к кому.

Разве что к Натану Георгиевичу, но тот ничего не смыслил в юридических науках.

Даже просто пожаловаться и всплакнуть на плече не у кого – институтские подруги снова испарились, как и не бывало.

По сути, в жизни у Соломки была всего одна подруга, которая не бросила и не отдалилась после того, как узнала правду об её отце – Троя. Троя со своей матерью однажды собрали жалкие пожитки и сбежали из глубинки от домашнего тирана, который нещадно бил обеих, после чего кое-как устроились в городе. Разница между двумя семьями была только в том, что у Меланьи с мамой было свое жилье, но практически не было средств к существованию, потому что с работы маму слишком часто увольняли, а у Троиной мамы не было проблем с работой, но жилье приходилось задорого снимать. В остальном они были удивительно похожи.

И вот, когда после очередного увольнения мамы, к квартире Соломки пришли злые женщины и стучали пол ночи, требуя открыть дверь и обещая проделать с мамой массу недобрых вещей, Меланья как всегда в таких случаях испугалась. Ту ночь они просидели вместе, обнявшись, и старались даже не дышать.

Женщины, в конце концов, убрались восвояси, но соседи еще несколько дней ругались, как только их видели, поэтому обе заперлись в квартире и не выходили, предпочтя на время затаиться. Недельку перетерпеть – и тогда всё забудется. На время. До следующего витка увольнения.

Да и чего выходить? Денег маме не выплатили, хорошо хоть ноги унесла.

Когда в очередной раз кто-то постучал, Меланья уже просто тихо вздрагивала, потому что до смерти устала бояться.

- Меланья? Ты дома? Это Троя!

Дверь Соломка открыла.

Троя принесла пакет с домашними пирожками, которые пахли просто одуряюще. Когда сидишь дома безвылазно, продукты заканчиваются слишком быстро, а крупа и макароны пирожкам явно проигрывают.

Во взгляде Трои было нечто новое.

- Ты все знаешь? – просила Меланья, устав также от постоянного страха, что правда снова откроется и снова она останется одна. А вечная дружба, которую тебе обещали, в реальности снова окажется слишком короткой.

- Да.

- Что в пакете?

- Пирожки для вас.

- Подсыпала нам крысиной отравы?

Троя вздохнула и прошла в коридор, хотя никто не приглашал.

- Вы бы себя видели сейчас. Тощие, бледные, глаза большие. На пакет, доставай мне любой пирожок – я его съем первая, если тебе так будет спокойнее.

И на самом деле, съела целиком.

Таким образом Троя осталась её подругой. Меланье тогда было тринадцать. Матери их не подружились, не смогли толком пересечься – одна почти всегда пряталась в квартире, другая не вылезала с работы… но дочерям казалось, они пережили в прошлом похожую трагедию и теперь чувствовали некое единение.