Somewhere

Эд Ноппин спал на коленях у Амелии, которая, время от времени прикладываясь к стоящему перед ней большому кубку с красным вином, громко жаловалась хоббиту на жизнь, не замечая, что ее собеседник давно отвечает ей лишь богатырским храпом. Впрочем, слушать было действительно нечего – затуманенный непривычный к алкоголю разум еще не вполне понял одну достаточно важную вещь. А именно – что большая часть воспоминаний куда-то исчезла. Так что Амелия раз за разом повторяла какие-то невнятные жалобы.

Кроме персонажей в трактире выпивало еще несколько более или менее шумных компаний, так что особого внимания они к себе не привлекали.

Хозяин и две его дочери совсем забегались, разнося заказы. По трактиру плыл чад, запах пота, пролитого пива и крепкого табака. Изредка раздавались громовые взрывы хохота или нестройное хоровое пение.

Неожиданно Эд Ноппин проснулся и нетвердо пошел к одной из групп, как раз затянувшей «Плакучую иву» – подошел и стал подпевать. Его заметили, посадили на скамью и налили пива. Хор грянул громче: песню любили, и ее затягивали все новые и новые голоса.

Амелия наконец-то заметила отсутствие своего товарища. Она толкнула локтем Домингу под ребра и нетвердо прокричала – иначе ее не услышали бы в гаме:

– Эд пропал!

– Не, – мотнула головой волшебница, – Вон он! – и, указав на хоббита пальцем, она тоже запела.

Еще через некоторое время – куплете на тридцать восьмом – пел уже весь трактир.

Боги.

– Плакучая ива, плакучая ива, что ветви склонила над домом моим?.. – машинально выводил Галат припев, глядя на происходящее внизу.

– Н-да, – неожиданно прервала пение верховного бога резкая мысль Галаты, – Ерунда какая-то получается!

– Где? – не в тему поинтересовался Даэрон.

– Там, – коротко ответила Галата, указав вниз.

– А что не так? – удивилась Маэртене.

– Все не так, – строго ответила Галата, – Во-первых, ни один из вас не играл. Вы все просто смотрели, как ваши персонажи предаются всяческим порокам, что для обывателя непохвально, а для персонажа недопустимо. Во-вторых, – этот упрек относился лично к Галату, – какой же это квест? Квест – это приключение, накал страстей, а это? Попойка не может быть квестом, – строго заключила верховная богиня.

Галат хотел было возразить, но не решился спорить со своей половиной в столь многочисленном окружении, небезосновательно опасаясь за свой авторитет, поэтому просто сказал:

– Исправлюсь.

– Я тоже, – несколько ехидно добавила Заяминко.

– Ну вот и прекрасно, – твердо сказала Галата, сосредоточив на Заяминко испепеляющее внимание. По силе богини неприятных случайностей внимание не дошло до цели, испепелив неожиданно вынырнувшего откуда-то Хакере, бога приливов. Его брат, бог отливов, буйный Ереках, полез было возмущаться, но Галата и Заяминко одновременно сконцентрировали на нем свое внимание, причем так, что бог отливов решил больше не высовываться до конца игры, тем более, что его брата бог-регенератор Шандор уже восстановил.

Внизу.

«Плакучая Ива» наконец-то кончилась, и персонажи услышали позади себя довольно громкое покашливание, явно производимое с целью привлечения внимания. Обернувшись, они увидели невысокого крепко сбитого человека в кирасе, шишаке и с повязкой «Нычехоевская милиция» на рукаве.

– Приключенцы? – поинтересовался он без особой доброжелательности.

– Возможно, – ответила ему Доминга, подавляя зевок, – А что?

– Велено явиться к мэру. Немедленно.

– Ночью, – поднял бровь Таэнн.

– Уже давно утро, – поджал губы служака.

– Утро?! – воскликнул Эд Ноппин, – Я хочу спать! – и он лег на лавку. Амелия тяжело села рядом с ним, растеклась по столу и вяло спросила:

– А зачем мы мэру?

– Ясное дело, зачем, – солдат явно удивился, – Квест даст. Вы ему на то и приключенцы, чтобы выполнять всяческие задания, а он вам на то и мэр, чтобы вам задания давать.

– А зачем нам квест?.. – совсем сонно поинтересовалась Амелия.

– Денег дадут, – Таэнн первый понял, что пахнет наживой. Он поднял Эда и Амелию за шкирки и поставил более-менее вертикально.

Доминга потерла виски. Все-таки она перебрала. Да и не она одна, судя по всему. Крепко на ногах держался только элф. Девушка – Амелия, с трудом вспомнила волшебница – совсем засыпала на ходу. Да и Эд выглядел немногим лучше, хотя Доминга была наслышана о фантастической сопротивляемости хоббитов алкоголю.

Но к мэру надо было идти. Им всем что-то подсказывало, что надо ( это боги обратились к Коноросане, богине чувства долга).

И они пошли. Солдат завел их в вышеописанную ратушу, но не через парадную дверь, выходившую на площадь, так как ключ от нее был давно утерян, а через маленькую дверцу сзади – Таэнну пришлось согнуться почти пополам, чтобы пройти.

Ратуша оказалась одним из тех таинственных зданий, которые изнутри гораздо больше, чем снаружи. Приключенцы долго шли по темным коридорам, невероятно пыльным и захламленным. Спьяну они то и дело натыкались на горы сваленных в кучи самых разнообразных предметов – от мешков с зерном до чучела ястреба, поднимали тучи пыли и хором чихали.