Сомнение Гурова

– А когда она ушла, не видели? – на всякий случай поинтересовался Гуров.

– Мне делать больше нечего, как за всеми следить! – Бабуля явно обиделась. – У меня окна не во двор выходят, а у подъезда мне торчать, как другим старухам, некогда. У меня кошка больная, за ней уход нужен. Я и девок Серегиных только тогда вижу, когда из квартиры выхожу или назад возвращаюсь. А вчера я никуда не ходила. Так что понятия не имею, уходила она или нет. Даже не знала, что Сережка-покойник дома ночевал. Бывало, он часов в шесть утра домой возвращался. Я в это время как раз на прогулку с кошкой выхожу. Ей свежий воздух нужен.

– А вы эту девушку, которая вчера к Сугробину приходила, опознать сможете? – спросил сыщик, уже жалея, что вызвал своими вопросами все эти словоизлияния старухи.

– Покажешь, опознаю, – ответила бабушка. – Ладно, некогда мне с тобой болтать. Ты уже пришел, а мне пора домой, к кошке. Спасибо тебе еще раз за то, что помог домой попасть.

Старушка с достоинством растолкала двух полицейских, занимающих лестничную площадку перед открытой дверью, и пошла дальше, наверх.

Гуров показал удивленным сотрудникам свое удостоверение. Они доложили ему, что за дверь кроме них никто не входил, и сыщик прошел в квартиру Сугробина.

В отличие от жилья убитого Желизняка обстановку комнат капитана трудно было назвать роскошной. Исключение составляли лишь новенький диван в гостиной и огромный телевизор со светодиодным графическим экраном.

Гуров решил было, что просмотр фильмов на удобном диване был самым любимым препровождением Сугробина, но сразу же понял, что ошибся. Спальня оказалась куда интересней! В ней были огромная кровать, зеркало на потолке и прочие атрибуты роскошного любовного гнездышка. Да и порядок там поддерживался почти идеальный. Все это и подсказало сыщику истинное пристрастие капитана, увы, уже покойного.

Осмотрев квартиру, Гуров вернулся к трупу, который полулежал на кухонном столе.

Капитан был убит ударом в ухо. Киллер с силой вбил ему в ушную раковину обычную вязальную спицу, которая сразу вошла в мозг. Поэтому крови на трупе почти не было.

На эту же спицу был наколот листок с цифрами. Лев Иванович аккуратно снял его и положил в пластиковый пакетик. Числа на бумаге опять были отпечатаны на принтере, но полностью отличались от тех, которые преступник писал прежде: 7.1.3; 9.6.2; 10.3.4.

Так же, как и предыдущие жертвы, Сугробин был одет в мундир, заляпанный грязью. Ведро с землей преступник и в этот раз забрал с собой, а вот кое-что другое оставил. Изо рта убитого капитана торчал фаллоимитатор. В один из карманов кителя была засунута пачка порнографических фотографий. Другой был набит банковскими купюрами разного достоинства, залитыми красной краской.

Кроме листа с шифром Гуров больше ничего трогать не стал. Сыщик ничуть не сомневался в том, что, как и в предыдущие разы, криминалисты никаких следов преступника не найдут. Уж слишком осторожно и основательно действовал этот человек.

Льва Ивановича даже чем-то восхищала эта предусмотрительность убийцы. Однако он чувствовал, что и этот умник непременно допустит ошибку, если уже не сделал этого. Осталось только найти ее, и тогда киллеру уже не уйти от наказания.

– Хватит трупов! Пятого быть не должно, – пробормотал себе под нос Гуров, а затем приказал полицейским, стоявшим у дверей: – Зовите сюда криминалистов. Пусть начинают работать.

Сыщик вышел из подъезда и пропустил внутрь экспертов, не спеша поднимающихся в квартиру Сугробина. Работы им предстояло немало. Специалисты вновь провозятся весь день и опять, как полагал Гуров, абсолютно бесполезно.

Один из патрульных, стоявших около подъезда, спокойно дымил. Увидев сыщика, он вздрогнул и хотел было выбросить окурок, но Гуров парня остановил, улыбнулся и стрельнул сигарету.

Сержант торопливо достал пачку и протянул ее сыщику.

– Берите всю, товарищ полковник, – проговорил он.

– Спасибо, я столько не выкурю, – сказал Лев Иванович. – А вот от огонька не откажусь.

Закурив сигарету, сыщик направился к своей машине. Он понимал, что надеяться на работу экспертов бессмысленно, как и ехать в Савеловский отдел. Гуров ничуть не сомневался, что там повторится та же история, что и в Хорошевском, и в Пресненском районах. Коллеги покойного Сугробина скажут, что он не был компанейским человеком, подозревался в нарушениях закона. К примеру, в крышевании проституток, что было уже очевидно, в рэкете или вымогательствах с подозреваемых, что вполне вероятно.

Вполне возможно, что в составе комиссии, которая создавалась для рассмотрения этих подозрений, окажется Желизняк, но на этом след и оборвется. Искать концы этого запутанного дела следовало в другом месте. К примеру, в архивных бумагах или в логове Лиховцева.

Именно поэтому сыщик решил переложить рутинную и бессмысленную работу по опросу коллег погибшего Сугробина на плечи лучшего друга. Сам он собирался заняться намного более важными делами. Однако на сей раз трюк не удался.