Сомнения@Google

– Какая котировка? Запиши. Каша в голове. Проснемся, на карту деньги кину. – Он с облегчением принял ее предложение, нажав кнопку отключения.

Процессор замер, стало непривычно тихо. Распластавшись под одеялом, проговорил вслух:

– Всего два пути – или в нашу сторону, или от нас! Всего-то! И весь мир в кармане?

В третьем часу дня они проснулись. От балконной двери, из-за пузырем раздувающейся шторы, пахнуло сыростью.

Егор первым открыл глаза, издал короткий стон, прикрыл веки и вслух произнес:

– Дождь. Холодно. Черемуха цвести собралась, карась идет на удочку или, наоборот кончил идти? Не помню! – он потряс головой.– Куда стерлинг пойдет… чтоб его!

Лика смотрела в потолок отрешенно, не моргая, натянув одеяло до подбородка.

– День добрый! – путаясь в рукавах старого халата, бодро воскликнул он. – Пошли кофей пить. Нам, наверно, нули выставили, пока мы дрыхли!

– Давай без фирменных придурковатостей! Тошно слушать. – Она отвернулась к стене. – Псих! Я – дур-р-ра!

– Все? – Он сел на край постели. – После драки руками махать? А, вот и неясно ничего!

– Неясно? – повернулась, ее глаза были полны слез. – Хоть понимаешь, что, разглядывая чужие деньги, потеряли свои.

– Не принимаю претензий!! Пытаюсь сориентироваться, чувствую, делаем не так, как пальцем в небо…

– Оптимист! – досадно и устало прервала она. – Пытаюсь сориентироваться?! Все бы пытался! Положение наше знаешь? Должен ориентироваться! Как всегда – только упрямство! Слово «банкрот» доходит? А нищеброд? У тебя нездоровое восприятие собственного я, вывернутое, норовишь «этакого» сделать, выделиться!

– Без истерик! – Хлопнув ладонями по коленям, порывисто встал, пошел в ванную.

Постояв в нерешительности несколько секунд у буфетного шкафа, открыл дверцу. Кофе кончилось еще ночью, он оделся и вышел в подъезд.

Погода поменялась с весенней легкомысленностью. На улице было ветрено, небо затянуло тучами, сыпало мелкими каплями дождя. Запахи, яркость весенней зелени не радовали, как раньше, все притупилось, казалось никчемным. Улица и люди жили в повседневном ритме. Все было как всегда, как вчера и позавчера, как год назад, такой же весенней порой.

«…Только у нас не так! Ни вкуса, ни цвета не чувствуется. Наваждение или одурение? Весна на улице! По лужам шлепаешь, всем людям вокруг – ничего, наверное кому то приятно. А мне противно, – лихорадка ночного бдения отзывалась невеселыми мыслями, – Человеки трудятся, каждый на своем месте, звезд с неба не пытаются ухватить! Бредем, как впотьмах, по чужим улицам! Скажи кому-нибудь? Не поймут, в лучшем случае чокнутыми посчитают!»

Погруженный в себя, купил сигареты и кофе, на автомате прошел к хлебному отделу. Быстро кивнув знакомой продавщице, купил хлеба, торопливо направился к выходу.

Егор прыгал через лужи, ругая бессмысленный дождь и далеко стоящую почту. Было сильное желание ничего не видеть вокруг. Выпить кофе, найти слова для жены, а больше всего хотелось взглянуть на график, на положение своего депозита.

За последние двое суток, после того как была открыта позиция на покупку, фунт нерешительно подергался на удорожание, потом стремительно рухнул. Деньги растаяли, после двух опустошающих свопов, знаменующих окончание суток.

«Порядочки – будь здоров! Мудреные правила. Штуку баксов смыло, как волной за борт. – машинально посмотрел на окна в пятиэтажке родителей. – Дней пять не видел маму. Батеньки мои, тысячи баксов, нет! – обрывки разрозненных мыслей застали его на полпути к своему дому, – Бежать надо, промок. Надо пройти, посидеть, поговорить… нет-нет… в следующий раз!»

Он, неловко прыгая, обходил лужи, поравнялся с витриной Киплинга. Звук автосигнала ударил неожиданно, сбоку возник капот машины, пахнуло бензином. Из открытого окна крикнули:

– По дороге идешь, смотреть надо! Покурил или похмелился?

Егор не успел сообразить, что-то ответить, машина проехала.

«Хам! Мог бы медленнее ехать. А ведь он, прав! – Незлобно смотря вслед японской легковушки. – И покурил, и похмелился. Все разом!»

Он медленно пошел вдоль бара, неосознанно рассматривая репродукции в витрине. Корабли-парусники плыли в заморские страны, по стеклу струились капли дождя.

«Чудаку Киплингу такая пустота не снилась. – Картинка зимнего вечера всплыла в памяти. – Снег тогда, дождь сейчас… Глупости и сантименты! Не выспался!»

Он поставил пакет на кухонный стол, прошел в комнату, включил компьютер, повозился с интернет-картой. Сбиваясь, набрал цифры пароля и вышел в эфир, как сам в последнее время стал называть Сеть.

Он не смотрел на жену, чувствовал, как она напряженно, прямо держит спину, старается не выдавать внутреннего состояния. Они ждали, затаив дыхание, пока прекратится трель соединения и пойдет загрузка графиков на мониторе компьютера.

– Дрянь! – воскликнули разом с досадой.

Английская валюта стояла в боковом коридоре, вяло торгуясь с невидимыми продавцами и покупателями.

– Закрываем позицию! Напрягает! Надо оглядеться. – Егор посмотрел на жену. – Сегодня новости по банку Англии, куда его понесет? Сейчас оттянулся, вроде… Раздражает.