сон для двоих (СИ)

Сегодня должны нагрянуть Петр Петрович с Верой, если, конечно, тот девчонку уговорит. Первый раз он ко мне зашел неделю назад: к нам, пусть и нечасто, заходят и просто посоветоваться в сложной ситуации. Как раз такая у него и образовалась - дочь повадилась ходить в некую коммуну. Здесь надо объяснить, что коммуной ее назвали мы - про группу любителей эзотерики и философии нам стало известно уже давно. Клиенты наши, сплошь и рядом проблемные, были иногда не в своем уме. А среди подобных товарищей всякого рода поиски совершенства, оккультные учения, духовные практики пользовались большой популярностью. Вот такая группа и сложилась в одном деревянном старом доме недалеко от парка. Дом был большой, и при советской власти его разделили на несколько квартир, в одной из которых и пристроилась коммуна. Хозяин то ли большую часть времени находился в отъезде, то ли сам все эти веселые идеи разделял - я был не в курсе.

Вера, дочь Петра Петровича, вполне благополучная студентка местного университета, вначале просто туда захаживала, а потом объявила родителям, что перебирается в коммуну жить. Мотивировала она это тем, что атмосфера беспрерывных духовных поисков обогащает ее и способствует личностному развитию. Родители, ясное дело сразу подумали, что тут либо задействован некий молодой человек, либо присутствуют наркотики. Вера обвинения отметала. Интересных молодых людей в коммуне было в избытке, но ни с кем она в любовной связи не состояла и не собиралась в таковую вступать. Наркотики же, как утверждала Вера, в коммуне не допускались. Ну, родители не очень поверили что первому, что второму, но я, о коммуне наслышанный, допускал, что это так. Люди, увлеченные эзотерикой, не нуждались ни в сексе, ни в наркоте - им хватало для кайфа собственных завиральных идей.

Петр Петрович, отставной милицейский чин, уже попробовал накопать нужной информации по своим каналам. И - безрезультатно. В коммуне состояли и подозрительные типы, некогда то проходившие по каким-то делам свидетелями, то привлекавшиеся за разную мелочевку. Однако основу составляли люди благополучные, либо студенты, либо уже получившие свои дипломы специалисты. Кто-то даже состоял на госслужбе, и несчастный отец сетовал, что нет у него выхода на ребят из ФСБ - вроде они должны были оказаться всеведущими. Не оказались, однако, всеведущими и те. Через два дня после первой встречи с Петром Петровичем меня вызвала к себе заместительница нашего начальника и спросила, осведомлен ли я о существовании эзотерической коммуны.

Отказываться я не стал, признался и в том, что с некоторыми членами шапочно знаком.

- Отлично, Ким Карлович, вам и карты в руки, - расцвела наша строгая дама, - надо вам туда внедриться. Нашего куратора из ФСБ это собрание очень интересует. Надо же знать, чем они занимаются, может, это секта какая формируется.

Насчет секты выглядело убедительно. Действительно, иногда такие вещи случались. И всякие экстремисты могли там обосноваться, и криминал мог примазаться, а потом и власть захватить, да и до разных изуверских ритуалов вполне могло докатиться. Но причем здесь я? Я на работу в ФСБ не нанимался, да и как это вообще должно было выглядеть: - "Здрасьте, ребята, я по поручению госбезопасности за вами приглядывать буду"?

- Но вы же занимались раньше медитативными и прочими психотехниками?

Занимался, не спорю, и мог считаться, по здешним меркам, человеком подготовленным. Что называется, в теме. Но интересовал меня исключительно медицинский аспект и, когда я получил желаемый результат, то все психотехники забросил. Возражение, как я и сам понимал, было слабым. Действительно, почему бы мне не возобновить свои упражнения? Вот и будет приемлемый повод появиться в коммуне.

Этот разговор случился несколько дней назад. А сегодня, если отец приведет Веру, у меня может появиться и провожатый внутрь коммуны. Заместительница начальника пообещала на время моего проникновения к эзотерикам прикрыть глаза на несоблюдение графика рабочего времени, чтобы я не считал себя невинно пострадавшей стороной: денег за мои труды никто не обещал.

Петр Петрович, если бы я Веру вернул домой, не забыл бы меня отблагодарить. Но вряд ли его порадует известие о том, что я вместе с его дочкой посещаю коммуну. Впрочем, цыплят по осени считают. Сидя за рабочим столом, я краем уха прислушивался к разговорам Пушкина с девочками. "Девочкам" было под тридцать, но ведь важнее не реальный возраст, а отношение к жизни. Народ как раз обсуждал одного из членов коммуны, некоего Дмитрия. Тот ухитрился вступить в переписку с несколькими государственными органами и сейчас сотрудники этих самых органов перезванивались между собой, согласуя позиции, и прося друг у друга совета.

- Да я бы не сказал, что он сутяга, - покачал головой Сергеевич. - Он ведь требует того, что в законе записано.

- Формально это так, - согласилась Марина, одновременно пожимая плечами и кусая губы, - но ведь никто этого не делает на самом деле.