Сон Ястреба

Ростовщик боялся всего на свете. Такая уж у него доля. Подвалы были заполнены серебром по самую крышу, и хозяину чудилось, что каждый разбойник в Суроже давно пронюхал о сокровищах и вынашивает замыслы как бы ловчее наложить на них лапу. Ни крепкий каменный дом, ни дюжина здоровых наёмников, ни уж тем более городская стража, способная только перебираться от трактира к трактиру, вымогая с хозяев дармовую выпивку, не прибавляли ростовщику спокойствия.

Московские чернецы, загружая подвалы серебром, обещали снять голову в случае утраты, но не позаботились приставить дополнительную охрану.

Поэтому прибытие монахов из Константинополя ростовщик воспринял с нескрываемым облегчением. Угостил как царей.

– Половину только возьмёте? А может всё сразу? Мочи нет сидеть на чужих богатствах…

– Это тебе испытание, – заметил один из гостей. – За промысел твой нечистый расплата.

Другой пояснил:

– Нельзя брать всё. Погода дрянная. Запросто потонуть можем. А совсем без серебра нашим нельзя.

Корабль отошёл от берега и повернул на восток.

Ондроп с Тароном лихорадочно перебирали драгоценности, подсчитывая, хватит ли их хотя бы на возмещение расходов. Вот ведь отправились на доброе дело, а закончили пошлым воровством. Нет честному купцу дороги.

– Последний раз я всех выручаю, – Рыжий стянул с себя рясу. – Больше никаких пряностей, никаких походов. Хватит! Лучше глину буду месить.

Вурды ухмылялись. Они не верили приятелю ни на грош.

***

Ухмылялся в Константинополе и Янис. Он многое бы отдал, чтобы увидеть лицо Алексия, когда тот вернётся в Москву и узнает о поставлении Романа митрополитом на Малую Русь. Вдобавок священнику доложат и о пропаже серебра, отправленного в Галату. Уж они-то с Драганом постарались помочь тому мещёрскому парню выведать кое-какие подробности.

Ничего, священник ещё примчится в Царьград. Они ещё свидятся. Ещё схлестнутся.

***

Три брата стояли у родительского гроба.

В храме было холодно. За его стенами бесновался северный ветер. Братья молчали. Тишину нарушал редкий стук молоточков. Монахи долбили камень, выводя надгробную надпись. Вырубленные слова на века сохранят память о Константине, но не смогут передать отчаяние его сыновей, его подданных и многих людей на Руси, что видели в князе надежду. Союз лишился души. Кто бы ни возглавил его теперь, он не станет полноценной заменой.

Со смертью великого князя повернула к закату эпоха.

Эпоха сопротивления, эпоха свободы.

###