Читаем Сон с четверга на пятницу полностью

Сон с четверга на пятницу

На улице она сообразила, что все еще прижимает к груди куклу, которую сунула ей пациентка Упорова. Настя, немного поколебавшись, бросила куклу в урну и направилась к метро.

4

Дома Настю ждал новый ужасный сюрприз. Входная дверь оказалась открыта. Замок — сломан. Следовало сразу же позвонить в полицию, но женщина почему-то об этом даже не подумала. Она вошла в квартиру и обнаружила там полный разгром.

С побелевшим лицом Настя обошла комнаты, глядя на разбросанные вещи. На кухне было страшнее всего. Содержимое холодильника валялось на полу, а на толстом слое томатного соуса Настя увидела след от мужского ботинка.

— Боже мой… — только и смогла произнести она.

Некоторое время женщина не могла ни думать, ни говорить, ни шевелиться, только стояла у входа в кухню и смотрела на отпечаток ступни.

Наконец она вышла из ступора, повернулась и выскочила из квартиры. Не дожидаясь лифта, слетела по лестнице вниз, рискуя подвернуть ногу.

На улице она села на скамейку у подъезда и позволила себе отдышаться. Нужно было позвонить в полицию. Но что она скажет полицейским? Они наверняка спросят, украл ли что-нибудь злоумышленник, а она не сможет ничего ответить.

Кроме того, тут был еще один нюанс, о котором Насте было неприятно и даже страшно думать. Накануне вечером она написала две страницы текста и не помнила, как это сделала. Что, если перед тем, как уехать в клинику, она сама устроила погром в собственной квартире, а потом об этом забыла?

— Но там был след, — тихо пробормотала Настя, мучительно морща лоб. — Там был след.

Да, действительно, на кухне был след. Но достаточно ли тщательно она его разглядела? Что, если след вовсе не мужской? У страха глаза велики. Мало ли что ей могло показаться. Господи, да есть ли там вообще этот след? Или она его просто вообразила? Как вообразила мужа, шагающего к машине!

Настя обратила внимание на то, что все еще держит в руке сумочку. Она достала из нее пачку сигарет. Когда прикуривала от зажигалки, заметила, как дрожат пальцы, и от этого ей стало еще страшнее.

Немного успокоившись, она достала телефон и набрала номер Светланы. Та отозвалась почти сразу же.

— Привет, Настен! Ты ходила к доктору?

— Светка, ты можешь сейчас ко мне приехать? — спросила Настя, пропустив вопрос подруги мимо ушей.

— Что-то случилось?

— Нет, но… Ладно, забудь. Прости, что дергаю. Все время забываю, что я одна такая бездельница, и что другим людям надо работать.

— Я приеду, — сказала Светлана. — Если не застряну в пробке, то буду возле твоего дома минут через двадцать.

— Хорошо. Спасибо, Светка!

— Не за что.

Настя отключила связь и убрала телефон в сумку. После этого она зажгла новую сигарету, но успела затянуться всего пару раз, когда мужской голос отчетливо произнес:

— Привет, Настя!

Сигарета выпала из ослабших пальцев на скамейку. Невысокий, коренастый мужчина в черном пальто быстро нагнулся, поднял ее и швырнул в урну. Снова посмотрел на Настю.

— Похоже, ты не рада меня видеть?

— Виктор? — только и смогла вымолвить она.

Он усмехнулся:

— Не ожидала?

Женщина овладела собой.

— Ты сбежал из тюрьмы? — спросила она тихо.

Виктор засмеялся и качнул головой:

— Нет, я теперь законопослушный гражданин.

— Тогда почему ты на свободе? Если мне не изменяет память, тебе дали шесть лет, а прошло с тех пор только четыре.

Он чуть склонил черноволосую голову набок, продолжая разглядывать Настю.

— Слышала про условно-досрочное освобождение?

— Тебя освободили по «удо»? — не поверила своим ушам женщина.

— Точно, — кивнул Виктор. — За хорошее поведение!

Он снова хохотнул. Насте, однако, было не до смеха. Глядя на его небритое, худощавое лицо с колючими глазами, она задумчиво произнесла:

— Либо ты сильно изменился, либо…

— Либо? — приподнял брови Виктор.

— Либо здорово всех обманул. И, если честно, в это я верю больше, чем в твое исправление.

Он хмыкнул.

— Не возражаешь, если я присяду? Хочу с тобой поговорить.

Он сел на скамейку рядом с Настей. Несколько минут они сидели молча, наблюдая за тем, как ветер срывает с деревьев желтую осеннюю листву и кружит ее в воздухе. Последний танец. Агония умирающей природы.

— Я слышал, твой муженек отдал Богу душу.

— Не смей о нем так говорить, понял?

Виктор примирительно поднял ладони:

— Ладно, ладно, не горячись. Просто твой Алексей…

— Даже имени его не произноси, — оборвала Настя.

— Почему?

— Потому что твоя душа — помойка. И все, о чем ты говоришь, пачкается, становится грязным.

Он осуждающе покачал головой.

— Ты слишком жестока. А ведь я встал на путь истинный, и ты, как друг, должна помочь мне не сойти с этого пути.

— Я тебе не друг.

— Ты права. Правильнее назвать тебя моей бывшей девушкой, которую у меня увел этот…

— Остановись! — снова с угрозой сказала Настя.