Сон в красном тереме. Том 2

Как только Цзя Чжэнь получил известие о смерти отца, он подал прошение об отпуске для себя и для Цзя Жуна. В ведомстве церемоний не осмелились дать ему отпуск и обратились за указаниями к государю. Надо сказать, что государь был в высшей степени гуманен и отличался почтением к старшим. Кроме того, он уважал потомков своих заслуженных сановников, и как только донесение из ведомства церемоний было ему представлено, он немедленно запросил, какую должность занимал Цзя Цзин.

Из ведомства церемоний пришел ответ:

«Цзя Цзин принадлежал к выходцам из цзиньши, свою наследственную должность он передал сыну Цзя Чжэню. Вследствие преклонного возраста Цзя Цзин часто болел, все время лечился и жил на покое за городом в „монастыре Первоначальной истины“, где и умер. Его сын Цзя Чжэнь и внук Цзя Жун в настоящее время сопровождают вашу царственную особу к месту похорон государыни и почтительно просят отпуск, дабы отправиться на похороны Цзя Цзина».

Услышав об этом, Сын Неба проявил необыкновенную милость и издал указ, который гласил:

«Хотя Цзя Цзин не имеет особых заслуг перед государством, но мы, помня о преданности его деда, посмертно жалуем ему титул пятой степени. Повелеваем его сыновьям и внукам принести гроб с телом покойного в столицу через северные городские ворота и жалуем право подготовить тело к погребению в своем дворце. После окончания похоронных церемоний сыновьям и внукам покойного доставить гроб с телом умершего к месту упокоения его предков. Кроме того, повелеваем приказу, ведающему церемониями, устроить жертвоприношения, полагающиеся высшим сановникам; всем придворным сановникам, носящим титулы ниже ванов и гунов, разрешается принять участие в жертвоприношениях и похоронах. В чем и составлен настоящий указ».

За этот указ не только все члены рода Цзя, но и придворные сановники восхваляли государя и благодарили за великую милость.

Получив указ, Цзя Чжэнь и Цзя Жун тотчас вскочили на коней и помчались домой. На половине пути им повстречались Цзя Пянь и Цзя Гуан. Завидев Цзя Чжэня, они кубарем скатились с коней, низко поклонились ему и справились о здоровье.

– Куда вы? – поспешно спросил их Цзя Чжэнь.

– Ваша супруга, опасаясь, что в ваше отсутствие некому будет прислуживать старой госпоже, велела нам вместо вас сопровождать ее и охранять в пути, – объяснил Цзя Пянь.

Похвалив госпожу Ю за распорядительность, Цзя Чжэнь спросил:

– Как там дома управляются?

Тогда Цзя Пянь подробно рассказал, как взяли под стражу даосов, как перенесли покойного в родовой храм и как приехала мачеха госпожи Ю вместе с дочерьми присматривать за домом и вести хозяйство.

Цзя Жун между тем тоже спешился и слушал рассказ Цзя Пяня. Когда он узнал о приезде своих молоденьких тетушек, лицо его засияло радостной улыбкой.

Цзя Чжэнь несколько раз прерывал рассказ Цзя Пяня одобрительными замечаниями, и как только тот кончил, он подхлестнул коня и помчался дальше. Он так спешил, что не останавливался ни в одной гостинице, только менял там коней и ехал дальше даже ночью.

Добравшись наконец до ворот столицы, он не заехал домой, а помчался прямо в «кумирню Железного порога». Это было глубокой ночью, во время четвертой стражи. При появлении Цзя Чжэня в кумирне начался переполох; сторожа бросились будить и созывать людей.

Цзя Чжэнь и Цзя Жун соскочили с коней и, громко рыдая, на коленях доползли от самых ворот до гроба покойника. Здесь Цзя Чжэнь, схватившись руками за голову, продолжал причитать до самого рассвета и утих только тогда, когда совершенно охрип и потерял голос.

Утром госпожа Ю и другие родственники представились ему. После этого Цзя Чжэнь и его сын, как полагалось по этикету, облачились в траурные одежды и вновь склонили головы перед гробом. Однако хоронить умершего полагалось Цзя Чжэню, поэтому он не мог оставаться безучастным ко всему окружающему и, сдержав свою скорбь, занялся неотложными делами. Прежде всего он довел до сведения всех родственников высочайший указ, а после этого Цзя Жун получил приказание отправиться домой и сделать необходимые распоряжения насчет похорон.

Цзя Жун молча вскочил на коня и поскакал домой. Добравшись до дому, он первым долгом распорядился убрать из главного зала все столы и стулья, закрыть ставни, повесить траурные занавесы, а у ворот поставить навес для музыкантов, траурную арку и т. д. После этого он поспешно отправился повидать бабушку и двух тетушек.

Мачеха госпожи Ю была уже стара и любила поспать. Сейчас она как раз дремала, а ее дочери вместе со служанками занимались вышиванием. При появлении Цзя Жуна они переполошились.

Заметив смятение девушек, Цзя Жун засмеялся и сказал, обращаясь ко второй тетушке Ю Эр-цзе:

– Так, значит, приехали? А мой батюшка тоскует по вас!

– Ох и бесстыдник ты, Жун-эр! – выругалась Ю Эр-цзе, смущенно покраснев. – Если не ругать тебя дня два, ты забываешь всякое приличие! Ты из знатной семьи, читаешь книги, учишься правилам этикета, а ведешь себя хуже деревенского парня!