Сон в руку

– Я не смеюсь… – она на огромных каблуках была почти одного с ним роста и, обняв его, шептала на ухо: – Почему же ты молчал? Ну, почему…

– Я… перед тем, как расписаться… и потом… Мне казалось тогда, что я победил это… Ты – сама женственность,… я думал, что все наладится… И потом, я и правда люблю тебя… Только вот не совсем так… как надо…

– Но почему же ты молчал так долго?… – она собирала все силы, что были, чтобы говорить ласково и спокойно… Если бы он, действительно, сказал это раньше! Тогда, когда еще ей было не все равно! А теперь поздно. Ничего у нее не шевелится внутри… Только жалость. Но она должна… Ведь он так много делал для нее… Кто у него теперь есть, кроме нее, кому можно все это доверить? – Игорь, все будет хорошо… Мы найдем самых лучших врачей. Еще ничего не потеряно!

"Может, это и можно вылечить… – думала она между тем про себя, – только вот мне-то это уже все равно… Но я должна сделать все, что можно… И только потом, когда он опять станет здоров, я уйду…"

– Но я не хочу… – наконец подал он голос. – Я совсем не хочу лечиться. Я хотел накопить побольше денег и стать женщиной окончательно… Операцию сделать… Не здесь, на западе… Уехать и начать новую жизнь…

– Игорь, это всегда успеется! – она усадила его на диван, держала за руки и смотрела в подкрашенные и наверно поэтому такие красивые сейчас глаза. – Игорь! Ты же такой умница! Ну, ты же должен был это все читать! – только теперь она поняла почему его библиотека имеет столько специальной литературы… – Ты так думаешь потому, что у тебя что-то в организме не так, что-то сломалось и разладилось, стало неправильным! Какие-то химические реакции, гормоны, гены или еще что-то! Ты ведь не лечился еще, да?

– Нет, конечно… Разве можно здесь что-то скрыть? Об этом сразу же узнала бы вся Москва… Даже Иван Иванычу… Хотя, кажется, он о чем-то и догадывался…

– Ну вот! Видишь! – она успокаивала его и думала, а кто же теперь успокоит ее? Кажется, она уже была на грани истерики или чего-то подобного… – Нужно же попробовать! А вдруг потом, когда ты станешь самым мужчинистым мужчиной, мы со смехом будем все это вспоминать? И вдруг тебе потом будет даже сложно представить, как же ты такое мог хотеть?

– Может быть… – опять прошептал он. – Не знаю… Только, что же… Ты, значит, не бросаешь меня? – он так посмотрел на нее, что она почти сама поверила в то что говорит.

– Глупый… Я же твой… друг, в конце концов! – и вдруг, до конца осознав весь ужас следующего возможного ответа на свой вопрос, все-таки спросила: – А у тебя есть… друг?

– Что ты?! – он чуть ли не подпрыгнул. – Это конец… Я понимаю, что если такой бы появился, то на всем можно было бы ставить окончательный крест… – и глухо повторил, закрыв подкрашенные ресницы: – Это конец…

– Вот что, – она вдруг решительно встала и подняла его за руки. "Надо хоть на время вытащить его из этой ямы… Нельзя оставлять его наедине со своей бедой… Мужчиной он себя чувствует или женщиной… Все равно, БЕЗ ЭТОГО жить неправильно… А то еще и правда друга заведет…" – Вот что, Игорь… А не поиграть ли нам?

И она потащила его в кабинет. Рывком распахнула шкаф, вытаскивала одежду и не переставала говорить и говорить при этом… Только бы не зареветь… Или не засмеяться…

– Так… – она все рылась в его вещах. – Ну, где же тот серый костюм, который испортили в химчистке? Ну тот, помнишь, который так сел, что хоть выбрасывай? Ты еще хотел его просто отнести на помойку? Ага, вот он, хорошо, что еще не отнес, – она швыряла вещи по всей комнате. – Мне будет в самый раз! Так. И рубашка вот эта самая маленькая… А шляпа где? – ураганом улетела в прихожую, вернулась со шляпой на голове, которая немного топорщилась от волос, заправленных в тулью. – Как тебе я, а?

– Галя, ты что? – он и с надеждой и с недоверием смотрел на нее. – Ты… все-таки смеешься?

– Еще чего! – она срывала свою одежду и со скоростью солдата-дембеля одевалась в его костюм. – Какая, в конце концов, разница? Сам побыл мужем, дай и другим попробовать! Или тебе уже жалко отдавать роль главы семьи в мои руки?

– Галя, ты серьезно? – столько надежды светилось в его глазах, что обратная дорога была заказана и мосты сожжены…

Она, наконец полностью одевшись в его вещи, не снимая туфель с каблуками – чтобы быть повыше – подошла обняла его…

– Моя девочка… – "Только бы не зареветь… господи, если ты есть, дай мне силы…" – Ты самая красивая… И стройная… – даже голос, казалось ей, стал у нее грубее… – Я так соскучила… лся… – "Я должна, наконец, обыграть его… И, в конце-то концов, какая разница – кто сверху…"

Игорь вдруг улыбнулся и прильнул к ней… Так нежно, трогательно… А она целовала его властно, требовательно, даже немного жестко… И видела, что ему это безумно нравится и что реакции его организма остались нормальными… Только где же взять силы, господи… И еще эта чертова музыка так любимого раньше Меркьюри совершенно недвусмысленно и прозрачно придает всему определенный налет…  Но она артистка, разве нет?… И уже падая с ним на диван, она все твердила и твердила про себя, что она должна устоять…