Сон в тысячу лет (СИ)

====== Глава 21. Мышь, решившая стать кошкой ======

Глаза госпожи Кацуми смотрели строго и надменно. Она даже не пыталась сделать вид, что находиться в обществе Мико ей приятно, хоть и вела себя безукоризненно вежливо. Впрочем, возможно, дело было вовсе не в Мико, а в том, что тысячелетняя кицунэ была вынуждена возиться с неразумным ребёнком, который умрёт раньше, чем она успеет моргнуть.

— Танец кагура — важная часть обряда, без которой заклинание выйдет неполным, — говорила она, обводя взглядом просторный зал, устланный отполированными до блеска досками. Золотые глаза её поблёскивали, запирая в себе полуденное солнце.

За её спиной сидели два ёкая, похожих будто две капли воды. Один играл на флейте, а другой пел, и оба они синхронно качали головами с острыми рожками и бровями-точками и помахивали тонкими белыми хвостами с серой кисточкой.

Мико подняла руку с кагура сузу — маленьким посохом, увенчанным двенадцатью золотыми бубенчиками. Длинные ленты, прикреплённые к его основанию, взметнулись следом. Мико их подхватила, повернулась, наклонив голову и слегка присела, повторяя заученные движения. Руки и спина болели от долгих повторов одних и тех же поз, ещё не заживший бок безостановочно ныл, ноги дрожали от усталости. Госпожа Кацуми прибыла в замок Акиры на рассвете и с тех пор они без перерыва разучивали танец. Кагура был призван очистить пространство и позволить заклинанию развернуться в полную силу, призвав дремлющий в Мико дух божественной принцессы Эйко. При очередном повороте, Мико умудрилась споткнуться о собственную хакама. Она не упала, но бубенцы жалобно звякнули.

Госпожа Кацуми неодобрительно цыкнула, похоже, теряя терпение. Взмахнула рукой, останавливая музыку.

— Угораздило же принцессу Эйко переродиться в такой никчёмной девчонке, — шепнул один музыкант другому, и оба они противно захихикали, прикрыв лица рукавами.

Мико стиснула зубы. Госпожа Кацуми сделала вид, что не услышала их слов.

— Готов поспорить, господину Акире приходится напиваться, прежде чем прикоснуться к ней, — зашуршал второй музыкант. — С таким-то лицом…

В следующий миг зал сотряс вскрик боли, зазвенели бубенчики и музыкант завалился на спину. Это Мико со всей дури швырнула в него кагура сузу, угодив точно по рогатой голове. Его близнец выронил флейту, испуганно уставился на Мико и отполз в сторону, словно опасаясь, что она сейчас швырнёт что-то ещё или, чего доброго, набросится на него сама. Мико, может быть, и бросилась бы, если бы не острый взгляд госпожи Кацуми. Он буквально пригвоздил Мико к месту. Захотелось съёжиться, вжав голову в плечи, и сделаться очень маленькой и незаметной, совсем ничтожной, но Мико заставила себя выпрямиться и с вызовом посмотреть на кицунэ.

Алые губы госпожи Кацуми растянулись в довольной усмешке. Она поднялась на ноги, и девять хвостов веером раскрылись за её спиной.

— Может быть, ты чего-то и стоишь, — сказала она, глядя на Мико сверху вниз. — На сегодня достаточно.

Сложив руки с острыми когтями на животе, госпожа Кацуми направилась к выходу. Музыканты, спотыкаясь и с опаской косясь на Мико, побежали за ней. Лицо одного было залито голубовато-зелёной кровью. Меткий удар сузу рассёк ему бровь.

Как только дверь за ними закрылась, Мико опустошённо выдохнула и села на пол. От злости у неё дрожали руки, а боль в боку притупилась. Ёкаи говорили так, зная, что Мико их услышит, делали это специально. И госпожа Кацуми явно не собиралась их одёргивать. Почему? Потому что ей всё равно? Потому что правила вежливости запрещают поправлять других? Потому что она хотела проверить Мико? Но в чём тогда была проверка? Дерзнули ли бы низшие ёкаи говорить такие вещи, не будучи уверенными, что им ничего за это не будет от их госпожи? Кацуми выглядела страшно, внушала трепет одним своим взглядом, и — Мико была уверена — в гневе эта древняя кицунэ ещё страшнее.

«Какие они все странные», — подумала Мико, поднимаясь с пола.

В столовой её уже ждал обед. Акиры снова не было в замке, поэтому накрыт был только один столик. Это расстроило Мико, сейчас она бы не отказалась от компании доброго и нежного Акиры, который утешил бы её уже одной только улыбкой.

Мико села за столик и открыла крышку ближайшей пиалы. Нос защекотал приятный запах свежего мисо-супа, и желудок тут же требовательно заворчал. Из-за визита госпожи Кацуми, Мико пропустила завтрак. Рыба и рис исчезли с тарелок раньше, чем Мико успела почувствовать их вкус, мисо-суп отправился следом, но она всё равно осталась голодной.

В замке было тихо. В последнии дни Акира всё реже появлялся, посвящая почти всё свое время подготовке к празднику. Иногда он посреди ночи появлялся в комнате Мико, она просыпалась от его прохладного прикосновения к её лбу, но исчезал прежде, чем она успевала открыть глаза. И сейчас, когда Мико зашла в свою комнату, ей показалось, что она увидела за ширмой у окна соткалась тень Акиры, но это был не он.

Из-за ширмы вышел Рэйден.

«Он что? Влез в окно?» — подумала Мико.