Сон в зимнюю ночь

Денис выпучил глаза от удивления. Зачем он это повторяет? Какие тупые стихи. Он обнаружил себя сидящим на корточках перед большой кастрюлей, перевёрнутой кверху дном. На кастрюле было написано красной краской – “Бак для мытья яиц”. Напротив него также на корточках сидели два мальчика: один толстый, а другой очень худой. Ложная память узнала их. Это были Веня Стародубцев и Колька Петров – те самые, с которыми он собирался вызывать гомика…тьфу, то есть гномика. Они сидели на кафельном полу в мужском туалете в окружении множества свеч. Только почему его не конфетами приманивают? А-а-а, всё ясно. Гномик любит ругательства и охотно бежит к тем, кто его ругает.

Гномик, гномик – толстый лобик

Полезай скорее в гробик

Ты детишек не пугай

Лучше громко нам полай…

– командовал толстенький Веня, дирижируя поварёшкой. Денис сразу догадался, откуда тут посудный инвентарь. Столовая же рядом, вот и украл парнишка кастрюлю, но если будет замес, то поварёшкой не отмашешься. Против гнома – нет приёма, если нет другого…Так, а как же они не услышали, что в соседнем туалете сейчас Валера? Он же по-любому орал, ну или орали те, кого он спускал в унитаз?

– Пацаны, я щас! – он вскочил на ноги и побежал проверять.

– Ты чё, зассал?!! – крикнули ему вслед, но Денис даже не обернулся. Ему важнее было привести в чувство товарища. В коридоре никого не было. Денис огляделся и осторожно заглянул в туалет для девочек.

Мать моя – женщина! Повсюду валялись куски стекла, кровища, дрисня какая-то, а из крайней чаши Генуя торчала мохнатая лапа когтями наружу. Утром в школе будет грандиозный скандал, а из кого-то, кого назначат крайним, уборщица с удовольствием вытряхнет душу без участия всякой мистики. Но где же Валера? Денис опустил глаза и заметил на полу жирный чёрный след, как будто от автомобильного протектора. Ах-да, он же орал про какой-то гробик…Получается, гробик-то был на колёсиках.

Денис снова выбежал в коридор, нашёл след и пошёл по нему, пока не дошёл до кабинета труда. Деревянная дверь была сломана и болталась на одной петле. Там же он увидел разграбленный пожарный щит. Судя по всему, во время преследования неустановленного транспортного средства, Валера основательно вооружился: на щите отсутствовали лом и топор, правда, кроме этого не было и ведра конусом, но последнее, скорее всего, забрала уборщица. Денис прислушался – из кабинета труда доносились глухие удары и чей-то истошный визг.

Денис вошёл в кабинет и попытался включить свет. Он несколько раз щёлкнул выключателем, пока ложная память не подсказала ему весьма любопытную информацию: оказывается, если ты находишься в одном помещении со страшилами, ни один электроприбор работать не будет. Все это знают. Ночь и темнота – это их время, ты разве забыл? Только фонарик. А ещё есть такие, что высасывают любой свет. Лучше уж вот так, без фонарика. Ну, или свечу нужно было в туалете забрать. Свечи – тема.

Денис двинулся вперёд на ощупь, прислушиваясь к крикам. Там, впереди, ещё кабинет? Он нащупал и обошёл какой-то станок, потом наткнулся на парту. В этом кабинете совершенно не было окон, в коридоре и то было светлее. Так, ещё парта, а это что? Швабра? А, нет – лопата. На прошлом уроке делали…Да, твою мать, на каком ещё уроке?!! Заткнись – ложная память, не до тебя сейчас. А крики приглушены, потому что везде страшилы. Вот Валера устроил в туалете для девочек кровавую оргию, а в соседнем сидели пацаны и ничего не слышали, а всё почему? Правильно: тишина – друг советского страшилы.

С этой мыслью он больно ударился головой о что-то железное. От искр, посыпавшихся из глаз, стало немного светлее и Денис разглядел впереди ещё одну сломанную дверь. Крики доносились оттуда, и он поспешил на помощь.

В другом кабинете уже было светлее. Тут кто-то развёл костёр, а на столе учителя жужжал и крутил колёсами здоровенный двухметровый гроб и непонятно было, как это его туда водрузили? Со всех сторон гроб был прижат к столу струбцинами и обмотан железными цепями, а на самой крышке сидел рыжий пацан и активно работал коловоротом.

– Эй, ты кто? – удивился Денис, оглядываясь по сторонам. Рыжий оставил свою работу и с не меньшим удивлением уставился на вошедшего.

– А что это, такой мелкий, и ночью в школе? – с подозрением в голосе спросил он. – Ты, мальчик, разве не знаешь, что хорошие дети должны сейчас спать в кроватке? Или ты упырь? Лучше ты сам сознайся, а то башку отрублю.

И пацан гордо продемонстрировал пожарный топор с красной ручкой. У Дениса отлегло от сердца. Фух, так угрожать мог только один человек. Видимо ему тоже не повезло с вселением.

– Валера, зачем тебе гроб на колёсиках? – строго спросил он. Рыжий пацан сразу расслабился и самодовольно улыбнулся.

– Как зачем? Это самооборона. Он мне нахамил, а потом дважды меня переехал. Вот я и пообещал ему открутить все колёса.

– Бляди! Уроды! Жопошники говнозадые! – раздалось из гроба.

– Ух-ты! – удивился Денис.

– Во-во, – подтвердил Валера и снова взялся за коловорот. – Я эту суку, оттуда высверлю. Нагрубил, понимаешь, несовершеннолетним детям и надеется живым уползти.