Читаем Сонет 5 Уильяма Шекспира — отвергнутый образ мифа. Shakespeare's Sonnet 5, is a rejected image from the myth полностью

Характерно, но при рассмотрении поэтических образов сонета среди критиков возникли споры из-за их не неверных интерпретаций, как к примеру, в первой строке сонета 5 Уильяма Шекспира, это поэтический образ «hovers» («howers» в Quarto 1609), «парящих» или «парящих» Хорай, красочно украшенных девушек, кружащихся в хороводе олицетворяющих персонифицированные «сезоны года» является ключевым, а общем контексте последовательности сонетов «Прекрасная Молодёжь». Но в тоже время поэтический образ «hovers» («howers» в Quarto 1609), «парящих» или «парящих» Хорай, красочно украшенных девушек, кружащихся в хороводе, олицетворяли персонифицированные «сезоны года» и были взяты из древнегреческих мифов в интерпретациях Гесиода и Гомера. (Hesiod «Works and Days» pp. 74—75). (Homeric «Hymn to Aphrodite» 6. Line 5—13).


* Интерпретация (лат. interpretatio — толкование, объяснение) — истолкование текста с целью понимания его смысла в полном объёме.


В своё время, критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone), говоря об замене слова слово «howers» из Quarto 1609 года на слово «hours», «часы» в строке 1 сонета 5, апеллируя в критических дискусах выразил свою точку зрения, следующим образом: «Слово «howers», (заменённое на «hours») использовалось Шекспиром фактически неизменно, как не поддающееся расшифровке».

(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).


На первый взгляд могло показаться, что сложившаяся ситуация с заменой слова «howers» из Quarto 1609 года на слово «hours», «часы» в строке 1 сонета 5 безысходная и окончательно зашла в тупик. Если взять в качестве основного, образ «hours», «часов» можно было принять в смысловом понимании двояко. Как, к примеру, единица измерения времени в виде «hours», «часов», либо «seasons» «сезонов года», которые в качестве единиц измерения времени, по отношению друг другу абсолютно не эквивалентны.

Или «механические» строки 2 сонета 126: «Dost hold Time's fickle glass, his sickle, hour», «Удерживая Времени переменчивое зеркало, его серп, циферблат». Что эти часы механические подтверждает строка 1 сонета 2: «When I do count the clock that tells the time», «Когда Я внимал отсчёт часов, что Время пересказывало».


Пожалуй, эту версию поддерживают строки 9-10 сонета 19: «O, carve not with thy hours my love's fair brow, nor draw no lines there with thine antique pen», «О, не высекай твоим циферблатом моей любви прекрасный лоб, никаких линий не рисовало там своим пером античным чтоб». Однако, в обращении поэта в повелительном наклонении к персонифицированному «пожирающему Времени» строки 5 сонета 19, автор, безусловно не просит, а требует у него: «Make glad and sorry seasons as thou fleets», «Возрадуйся и пожалей времена года, как быстротечно ты». Таким образом, повествующий бард в строке 5 сонета 19 персонифицировал, следуя сюжету древнегреческого мифа «seasons» «времена года», то есть Хорай — дочерей Зевса и Фемиды.


Впрочем, ряд «императивов» сонета 19 прямо указывал на мотивы авторского замысла при написании сонета 19, где автор предусмотрительно создал персонифицированные образы «времени» и «сезонов года», как и в других сонетах с упоминанием этих образов.

По определению, Джонатана Харта (Jonathan Hart) относительно сонета 19, что: «The sonnet consists of a series of imperatives, where time is allowed its great power to destroy all things in nature, «Сонет состоит из ряда императивов, где автор приказывает времени разрушать всё сущее в природе при помощи его великой силы». (Hart, Jonathan 2002: «Conflicting Monuments. In the Company of Shakespeare». AUP, New York).


* Императив (лат. imperativus — повелительный, от лат. impero — повелеваю) в лингвистике — наклонение, известное также как «повелительное наклонение».



Итак, текст оригинала сонета 5 автора Уильяма Шекспира, взятый из сборника на английском Quarto 1609 года выглядит, так:

__________

Original text

__________


Those howers that with gentle worke did frame,

The louely gaze where euery eye doth dwell

Will play the tirants to the very same,

And that vnfaire which fairely doth excell:

For neuer resting time leads Summer on,

To hidious winter and confounds him there,

Sap checkt with frost and lustie leau's quite gon.

Beauty ore-snow'd and barenes euery where,

Then were not summers distillation left

A liquid prisoner pent in walls of glasse,

Beauties effect with beauty were bereft,

Nor it nor noe remembrance what it was.

But flowers distil'd though they with winter meete,

Leese but their show, their substance still Hues sweet.


— William Shakespeare Sonnet 5, text Quarto 1609.


(Shakespeare, William (1609). Shake-speares Sonnets: Never Before Imprinted. London: Thomas Thorpe).


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука