Сонет серебряного века

Когда в поэты тщится Пастернак, Разумничает Недоразуменье. Мое о нем ему нелестно мненье: Не отношусь к нему совсем никак.

Им восторгаются-плачевный знак. Но я не прихожу в недоуменье: Чем бестолковее стихотворенье. Тем глубже смысл находит в нем простак.

Безглавых тщательноголовый пастырь Усердно подновляет гниль и застарь И бестолочь выделывает. Глядь,

Состряпанное потною бездарью Пронзает в мозг Ивана или Марью, За гения принявших заурядь.

1928. 29-III

Романов

В нем есть от Гамсуна, и нежный весь такой он: Любивший женщину привык ценить тщету. В нем тяга к сонному осеннему листу, В своих тревожностях он ласково спокоен.

Как мудро и печально он настроен! В нем то прелестное, что я всем сердцем чту. Он обречен улавливать мечту. В мгновенных промельках, и тем он ближе вдвое.

"Здесь имя царское воистину звучит По-царски. От него идут лучи Такие мягкие, такие золотые.

Наипленительнейший он из молодых, И драгоценнейший. О, милая Россия, Ты все еще жива в писателях своих!

1927 Игорь Северянин

Он тем хорош, что он совсем не то, Что думает о нем толпа пустая, Стихов принципиально не читая, Раз нет в них ананасов и авто,

Фокстрот, кинематограф, и лото Вот, вот куда людская мчится стая! А между тем душа его простая, Как день весны. Но это знает кто?

Благословляя мир, проклятье войнам Он шлет в стихе, признания достойном, Слегка скорбя, подчас слегка шутя

Над вечно первенствующей планетой... Он-в каждой песне, им от сердца спетой,Иронизирующее дитя.

1926

Сологуб

Неумолимо солнце, как дракон. Животворящие лучи смертельны. Что ж, что поля ржаны и коростельны? Снег выпадет. Вот солнечный закон.

Поэт постиг его, и знает он, Что наши дни до ужаса предельны, Что нежностью мучительною хмельны Земная радость краткая и стон.

Как дряхлый триолет им омоложен! Как мягко вынут из глубоких ножен Узором яда затканный клинок!

И не трагично ль утомленным векам Смежиться перед хамствующим веком, Что мелким бесом вертится у ног?..

1926 Алексей Н. Толстой

В своих привычках барин, рыболов, Друг, семьянин, хозяин хлебосольный, Он любит жить в Москве первопрестольной, Вникая в речь ее колоколов.

Без голосистых чувств, без чутких слов Своей злодольной родины раздольной, В самом своем кощунстве богомольной, Ни душ, ни рыб не мил ему улов...

Измученный в хождениях по мукам, Предел обретший беженским докукам, Не очень забираясь в облака,

Смотря на жизнь, как просто на ракиту Бесхитростно прекрасную, Никиту Отец не променяет на века...

1925

Тэффи

С Иронии, презрительной звезды, К земле слетела семенем сирени И зацвела, фатой своих курений Обволокнув умершие пруды.

Людские грезы, мысли и труды Шатучие в земном удушье тени Вдруг ожили в приливе дуновений Цветов, заполонивших все сады.

О, в этом запахе инопланетном Зачахнут в увяданье незаметном Земная пошлость, глупость и грехи.

Сирень с Иронии, внеся расстройство В жизнь, обнаружила благое свойство: Отнять у жизни запах чепухи...

1925

Фофанов

Большой талант дала ему судьба, В нем совместив поэта и пророка. Но властью виноградного порока Царь превращен в безвольного раба.

Подслушала убогая изба Немало тем, увянувших до срока. Он обезвремен был по воле рока, Его направившего в погреба.

Когда весною - в божьи именины,Вдыхая запахи оверной тины, Опустошенный, влекся в Приорат,

Он, суеверно в сумерки влюбленный, Вином и вдохновеньем распаленный, Вливал в стихи свой скорбный виноград.

1926 Цветаева

Блондинка с папироскою, в зеленом, Беспочвенных безбожников божок, Гремит в стихах про волжский бережок, О в персиянку Разине влюбленном.

Пред слушателем, мощью изумленным, То барабана дробный говорок, То друга дева, свой свершая срок, Сопернице вручает умиленной.

То вдруг поэт, храня серьезный вид, Таким аадорным вздором удивит, Что в даме-жар, и страха дрожь-во франте...

Какие там "свершенья" ни вертя, Мертвы стоячие часы души, Не числящиеся в ее таланте...

1926 Чириков

Вот где окно, распахнутое в сад, Где разговоры соловьиной трелью С детьми Господь ведет, где труд безделью Весны зеленому предаться рад.

Весенний луч всеоправданьем злат: Он в схимническую лиется келью, С пастушескою дружит он свирелью, В паркетах отражается палат.

Не осудив, приять-завидный жребий! Блажен земной, мечтающий о небе, О души очищающем огне,

О - среди зверства жизни человечьей Чарующей, чудотворящей речи, Как в вешний сад распахнутом окне!.. 1926