Сонеты 121, 22 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда

В сонете 22, бард использовал образ отражения своего лица в зеркале, чтобы риторически выразить свои соображения о морщинах, которые появляются с возрастом. Поэт уверен, что его никто не убедит, что он сам стар, пока «молодой человек» сохраняет свою свежесть молодости. Но пройдёт время, и тогда юноша увидит морщины от забот и печалей, которые обрамят чело юноши, когда он задумается о том факте («сравни», — обрати внимание!), что он должен отдать свой долг смерти: «death my days should expiate», «смерть должна искупить мои дни».

Внешняя красота юноши, это всего лишь временные «покрова» его красоты, как подобающий, достойный вид, то есть «seemly raiment», «достойное одеяние», под которым подразумевалось соединение их любящих сердец.

В сонете 22 повествующим бардом используется литературный образ зеркала, чтобы продолжить тему влиянии времени на возраст с соответствующими последствиями. Поэта не никто не в состоянии убедить, что он стар, пока молодой человек сохраняет свою молодость. С другой стороны, когда придёт время, и он увидит морщины от забот на челе юноши, тогда он задумается о том факте («смотри»), что он должен отдать свой долг смерти («смертью должен искупить свои дни»). Внешняя красота юноши, и та красота, что «покрывает» его, — всего лишь, подобающая одежда («достойное одеяние»), облачающая сердце поэта. Таким образом, его сердце живет в груди юноши, как сердце юноши живет в его сердце: поскольку сердца едины, и разница в возрасте неразличима в единстве сердец («Как же я могу быть старше тебя?»).

Двустишие предостерегающее и условное: когда сердце поэта убито, тогда юноша не должен считать само собой разумеющимся («предполагать»), что его собственное сердце, одетое так, как оно есть у поэта, будет восстановлено: «Ты дал мне свое, чтобы я не возвращал его снова».

Повествующий бард увещевал юношу быть осторожным. Он будет носить с собой сердце юноши («носить твоё сердце») и защищать («хранить») его.

Английское «chary», «осторожный» — это прилагательное, которое означает «быть осторожным».

Двустишие, завершающее сонет 22 предостерегающее и символически отражает внутреннее состояние барда, которое сформировало

таким образом, символ «умерщвлённого» сердца поэта. В то время, как юноша не должен считать само собой разумеющимся «presume», «предполагать», что его собственное сердце, соединённое единым чувством, с сердцем поэта, будет восстановлено: «Thou gav'st me thine not to give back again», «Ты дал мне свое, чтобы я не возвращал его снова», — резюмировал критик Ларсен Кеннет.

(Larsen, Kenneth J. «Sonnet 22. Essays on Shakespeare's Sonnets». Retrieved 14 December 2014).

Источник и краткий анализ сонета 22.

 Стихотворение построено на двух традиционных темах, характерных для писавших сонеты в елизаветинскую эпоху. Идея обмена сердцами была популяризирована 48-м сонетом Петрарки; примеры можно найти у Филиппа Сидни (Philip Sidney) «Аркадии графини Пембрук» («Countess of Pembroke's Arcadia») и других, но эта идея также вошла в поговорку. Представление о любви как о спасении для престарелого барда не менее условно и в более узком смысле относится к сонету Петрарки 143. Изображение не может быть использовано для датировки сонета, если вы согласны с большинством критиков в том, что он был написан поэтом в возрасте 30 лет. Самуэль Даниель также использовал подобную концепцию в своём стихотворении, написанном, когда Шекспиру было 29 лет, а Майкл Дрейтон (Michael Drayton) перенял подобную идею, когда ему был всего 31 год. Стивен Бут (Stephen Booth) увидел в подобном приёме отголоски англиканской службы бракосочетания в формулировке заключительного двустишья.

Английское слово «expiate», «искупление» в строке 4 ранее вызывало некоторую путаницу, поскольку контекст, по-видимому, не включает необходимость искупления. Поэтому критик Джордж Стивенс (George Steevens) сделал предложение, что там было слово «expirate», «истекать».

Однако, критик Эдмонд Мэлоун (Edmond Malone) и другие установили, что «искупать» здесь означало «fill up the measure of my days» «заполнить меру моих дней», или просто «use up», «израсходовать».

Некоторые критики, среди которых Бут и Уильям Керриган (William Kerrigan), все ещё продолжали воспринимать, как отголоски первоначально доминирующего значения.

(Booth, Stephen, ed. 2000 (1st ed. 1977). Shakespeare's Sonnets (Rev. ed.). New Haven: Yale Nota Bene. ISBN 0-300-01959-9. OCLC 2968040)

Эвелин Симпсон, и её «фригидное тщеславие» по отношению к Шекспиру.

 Критик Эвелин Симпсон (Evelyn Simpson) обусловила условный характер в качестве стихотворной формы сонета 121, чему дала звучное название, охарактеризовав его разновидностью «frigid conceit», «фригидного тщеславия», и это вполне могло, по её мнению являться причиной того, что этот сонет на сегодняшний день не входит в число известных и почитаемых сонетов.

(Так она преднамеренно сформировала и инициировала общественное мнение удовлетворяющее её самолюбие, уязвлённое талантом гения, — ремарка автора эссе).