Сопки Маньчжурии

– Постой, Мишкин, ты куда! – вскричала императрица, когда ее сын развернулся и направился к дверям.

– Я же сказал, маман, что у меня еще множество дел, – обернувшись, ответил тот. – Я тут часом попробовал себя в качестве Патрона, и теперь обременен почти восемью тысячами Верных бойцовых остроухих. А теперь мне нужно найти все необходимое, чтобы сформировать из них конно-гренадерское соединение: в первую очередь – качественный офицерский и унтер-офицерский состав, а также обмундирование, вооружение и все прочее, что позволит превратить аморфную массу новобранцев в элитную лейб-гвардейскую бригаду. Можно сказать, что я на малом примере учусь, что значит быть настоящим императором. И вот еще что: не могла бы ты оказать мне услугу и пригласить сюда в Аничков, отца Иоанна Кронштадтского? Мне кажется, что он как никто другой подойдет в качестве духовного наставника для моих воинственных дев. А сейчас, маман, все же позволь мне тебя оставить…

Михаил вышел, и вдовствующая императрица осталась наедине с загадочной книгой, напечатанной через шестьдесят лет после текущего момента.

Часть 44

Шестьсот четвертый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.

Заполучив своих верных и сам став Патроном, Михаил, сжав зубы, с головой погрузился в административно-хозяйственную рутину – то есть в то, чем должен заведовать честный зампотыл. Одновременно он пытался приискать себе офицерский и унтерский состав. Дело осложнялось тем, что над Верными остроухими (особенно в реалиях нынешней Русской Императорской Армии) нельзя было ставить командиров, еще не принесших Михаилу клятву Верности (а следовательно, не прониклись и не осознали, с каким контингентом им придется работать). А где их взять – Верных офицеров или унтеров, которых по штату должно быть до девяти сотен человек младшего командного состава и почти две сотни офицеров?

То, что Михаилу удалось собрать самостоятельно, от необходимого количества составляло сущий мизер. Дюжина младших офицеров и два десятка унтеров, изъятых им во время набега на Санкт-Петербург из «родного» полка синих кирасир и некоторых других частей, погоды не делали. А тут его настигло еще одно обстоятельство. Офицеры и унтера, которых ему все же удалось захватить своим Призывом, обычно впадали в ступор, когда узнавали, кем им придется командовать. Бабы же! И неважно, что эти бабы на голову выше, шире в плечах и неизмеримо сильнее своих потенциальных командиров, а еще созданы так, что генетически не имеют страха смерти. Все равно они бабы – и точка. Поколебала их уверенность только показательная рубка лозы моим рейтарским полком полного состава. Но все равно набранного командного состава для формирования задуманной Михаилом бригады было явно недостаточно.

Если меня на момент формирования кавкорпуса офицерский состав состоял из довольно продвинутых курсантов-егерей из мира Победившего Октября, а сержантами я ставил прошедших первоначальный отбор амазонок, то у Михаила таких вариантов не было изначально. Так что пришлось делиться. Идея перехода Верных от одного Патрона к другому при их обоюдном согласии появилась у меня еще в мире Батыева Нашествия. Там я по мере взросления князя Александра Ярославича планировал переход к нему Верных из числа аборигенов того мира, ибо все равно он – это я, а я – это он: просто Александр Ярославич после возмужания окажется для местного контингента гораздо ближе, чем я, ушедший к тому моменту далеко вверх по Основному Потоку.

Здесь, в мире русско-японской войны, Михаил уже достаточно зрелый человек, к тому же он имеет за спиной сакральный авторитет правящей фамилии, который еще не успел изгадить его брат. Я подумал, что те местные Верные, которые не очень хотят идти со мной в поход по верхним мирам, предпочтут принести присягу будущему императору Михаилу и строить Царство Божие у себя на родине. По счастью, мне уже давно не требовалось устраивать по таким поводам общих собраний наяву; достаточно совещаний в командном центре, куда, согласно этике Единства, допускается как рядовой состав (ненавижу формулировку «нижние чины»), так и господа офицеры.

Когда я предложил Михаилу такой вариант решения его проблемы с личным составом, он лишь спросил:

– А что, Сергей Сергеевич, разве так можно?

– Можно, – ответил я, – и даже очень. Во-первых – перевод дело добровольное. Я предлагаю своим Верным, имеющим к этому интерес, перейти к вам, а вы их принимаете. Все три стороны совершают свои действия без принуждения. Во-вторых – так как вы тоже мой Верный, то вместо разрыва клятвы происходит ее передача. Понятно?

– Вроде понятно, – согласился Михаил, – неясно только, как к этому нашему решению отнесется Господь Бог…

Одобрительный гром прогремел после этих слов почти сразу.