Сопряжение: Чернильный маг 4

Не то, чтобы я тешил себя иллюзией убить бессмертного Отца Убийства, но блокнот с рисунками и десяток унций чернил вложили в мою душу некое подобие спокойствия.

— Каин? — произнесла Пуговка.

К моей радости, девушка больше не пыталась издеваться над моей привычкой разговаривать с казалось бы обычным котом. А ещё Вампирша прониклась ситуацией и даже предложила помощь.

— Мне пойти с тобой?

— Нет, — отрицательно помотал головой я.

— Может быть позвать ЗИЛа? — предложила она. — Каин, конечно, бессмертный, но он не всесилен. Год назад ЗИЛ…

— Ничего не надо. Спасибо, — деликатно отказался я. — Присмотри за домом, пожалуйста.

Вместо того, чтобы заходить в дом и одеваться, я подхватил из чернильницы кляксу и воплотил куртку с меховым воротником. Без характеристик и бонусов, но овладевание «власти над чернилами» двигалась семимильными шагами и практика только улучшала результат.

Выскочив на мороз, сразу увидел кряжистую фигуру в кепке. Каин стоял недалеко от ворот и смолил сигаретой.

— Не боишься рак лёгких заработать? — пошутил я над бессмертным.

Тот улыбнулся, принимая шутку и делая вид, что не в обиде за то, как в прошлый раз мы расстались.

— Если найдёшь сигареты, которые смогут меня убить — дай знать! Обязательно приобрету пару блоков. Вдруг сработает! — обнажив щербинку между зубов, улыбнулся отец убийства. — Восстановился? О-о-о! Смотрю, времени даром ты не терял!

Намекнул на то, что даже комплект Крестовского, что поддерживал ядро и скрывал уровни не в силах спрятать от его глаз мой шестидесятый.

— Да, попался под руку один из твоей паствы. Маркус Малкавиан, — Делая вид, что древний вампир не доставил мне хлопот, отмахнулся я.

Каин всё понял, но всё-таки решил уточнить.

— Этот ублюдок!? И что? Хочешь сказать, ты смог с ним справиться?

— Окончательно и без возможности возрождения. Слышал, ты проклял всех Малкавианов, и потому я решил, что ты не в обиде.

А вот этот вопрос стоит уточнить здесь и сейчас. Да, принёс клятву, что не будет прямо или косвенно мне мешать, но спросить всё-таки стоило.

— В обиде? — делано удивился Отец Убийства. — Да если бы я знал, что ты расправился с Маркусом, то захватил бы с собой цветы и торт! Кстати, как ты смог его одолеть?

— Кусок бумаги, немного чернил и много-много-много таланта, — ушёл я от прямого ответа.

Каин всё понял правильно. Вопросы по поводу таланта сильных и слабых сторон среди одарённых является моветоном, а потому настаивать он не стал.

— Я по поводу…

— Гомера. Я понял, — кивнул я. — Ты хочешь его воплощение прямо сейчас. Так?

— Что ты за это хочешь? — отбросив радушные улыбки, показал зубы Каин.

— Чтобы один обращённый вампир вновь стал человеком.

Без предисловий и без имён вывалил я своё желание

Каин усмехнулся.

— И с чего ты взял, что мне это под силу?

— Ты первый тауматург и отец всех вампиров. Если кому такой фокус и под силу, то только тебе.

— Ну, — театрально растянул он паузу. — Допустим, я могу это сделать.

Не знаю, настолько ли я хорошо разбираюсь в людях, но я сразу понял способ о котором он подумал.

— Обнуление до «единички» не предлагай. Нужно, чтобы она сохранила уровни.

— Так значит «она»… — улыбнулся щербатой улыбкой Каин.

— Хватит ломать комедию. Ты знаешь, что я имею в виду Пуговку. Ну так что?

— Надеешься таким образом затащить её в постель и подружиться с ЗИЛом? Хитер…

Оправдываться и объяснять, что Пуговка для меня просто друг я не стал. Почему? Если оправдываешся — значит виноват. А если промолчать, то глядишь, и за умного сойти можно.

— Так ты сможешь это сделать, или мы зря трепемся?

— Могу, — неожиданно ответил он, не став набивать цену. Хотя, условие всё-таки было. — Мне нужно подготовиться для ритуала. Завтра. Но тогда Гомер мне нужен тоже завтра.

Очевидно боялся, что я его обману. Почему? Смутил мой рост в уровнях и убийство высшего вампира? Неважно. Главное, что сейчас мне выпал шанс сгладить напряжение между нами и вновь протянуть руку дружбы.

— А чего тянуть? Рисунок у тебя с собой? — спросил я.

— Не боишься, что я тебя просто кину? — с недоверием произнёс он, но всё-таки вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо рисунок.

— Ты не кинешь, — улыбаясь, словно вещая прописные истины, ответил я. — Мы ведь друзья!

Едва мой же рисунок лёг на ладонь, как я почувствовал тепло. Такое обычно случается когда на рисунке кто-то знакомый. Лим или Кортр с Мирель, неважно. Вот только Гомера я не знал и какое поведение взбунтовавшегося в прошлый раз рисунка создавалл множество вопросов.

Но на морозе замёрзли пальцы, да и Каин хоть и пытался сохранить каменное лицо, но я нутром чувствовал его нетерпение.

Приложив подушечки пальцев к бумаге я закрыл глаза. Рисунок отозвался и предложил воплощение. Тут же появилась шкала вложения маны и эфира. Не став жадничать, я вложил всё до последней капли.

Колени тут же подкосились от слабости, но спустя пару тактов сердца, она прошла. А когда я смог проморгаться, то увидел нехорошие глаза Каина. А рядом с ним стоял закутанный в простыню старик.

Гомер «Сказитель» Саламинский.