Сопряжение. Чернильный маг 5 (СИ)

А тем временем оператор «ООО Боже какой мужчина» уже подняла трубку, и следующие слова я произнес уже по смарту.

— Крепость «Грозовой предел», верхний ярус апельсинового сада. Быстро!

— Соединяю.

* * *

А к этому моменту эпичная битва в апельсиновом саду уже закончилась. Ну, почти. Среди мёртвых тел людей, дворфов, эльфов. Среди останков врагов и союзников. И их потрохов, любовно развешанных на обломанных апельсиновых деревьях всё ещё сражалось двое — призванный варлоком демон и Ант.

Несмотря на то что многие соклановцы были ещё живы, никто не вмешивался! И я тоже не собирался!!! Меня ждал иной противник.

Каин расположился на злополучном постаменте, на котором стояла статуя учителя Лимертина. Но если с Паучихой такой поступок вызвал у меня бешенство, сейчас, в эмоциональном истощении, это вызывало лишь смех.

Не знаю где, но этот ублюдок успел раздобыть алый плащ с капюшоном. А возле него, приготовившись к атаке, зависла та самая змея-переросток.

И в этом образе было столько пафоса, что я не сдержался.

— Как ты смеешь стоять там, где стоял он!? — выпалил я цитату, которая показалась мне искромётной.

Впрочем, Каин не выкупил отсылки. Он просто поднял руку и в ней, как в прошлый раз, материализовался Первый Клинок.

А я? После перерождения я остался без артефактов. Без союзников. Спасибо, что хотя бы не голый! И это нужно было срочно решать. Но как?

Ответ нашелся сам собой. С режущим слух шелестом с небес спланировала моя Аквила! Черно-алый живой доспех не только победил коварную плеть Паучихи, но и стал сильнее, впитав ее в себя. Как? Не знаю. Но белые пульсирующие вены на чёрно-красном теле Аквилы определенно ей шли.

Легкий толчок в спину, и живая броня в пару секунд покрыла мое лицо, а мозг будто прострелила молнией чужих воспоминаний. Аквила делилась эмоциями, переживания, болью, страхом умереть, а после — ликованием победы. И за секунду я их прочувствовал, пережив так, будто сам был на её месте!

Я оглядел собственные руки. Тугие, словно покрышка грузовика, чёрно-красные экзомышцы, окутанные паутиной белых, точно оптоволокно, пульсирующих вен.

А что по новым способностям?

«Объятия Уробороса» — при продолжительном и/или объёмном телесном контакте живой брони Аквила с телом жертвы, появляется активируемая способность полной парализации противника. Но Аквила также впадает в оцепенение.

И все? Не густо. Как мне это поможет? Не, ну представим, обнимаемся мы тут с Каином…!? Ну его на…

От идиотских мыслей меня отвлёк увесистый толчок в бедро, едва не сваливший меня с ног.

— Мря-я-яу? — густым басом протянула Фубля.

Морду моей шестиглазой фиолетовой мантикоры украшала вязь новых шрамов и подсохшая на мохнатой морде кровь.

Я ещё раз оглядел Фублю. Когда-то, кажется это было так давно, этот комочек фиолетовой шерсти помещался у меня на ладони. Теперь же, взрослая тигра лиловой окраски с скорпионьим хвостом и кожистыми крыльями превосходила размерами увесистого бычка. Для полного комплекта не хватало только моего гремлинского ножа. Но, увы…

Прикинув габариты Фубли, я грустно выдохнул. Ручная змея-телепат Каина всё ещё была больше моей Фубли.

— Ну что, малая, — запустив руку в мохнатую гриву мантикоры, хмыкнул я. — Змеюку надо занять. Поможешь?

Кажется, Фубля даже улыбнулась, и, демонстрируя нетерпение, зацарапала когтями по мрамору.

— Ну тогда — фас!!! — хлопнул я по крупу мантикоры, и она взмыла в небо.

«Ну что, теперь наша очередь?» — произнёс я про себя, переваривая новые водные магии изменяющих реальность.

Это было непросто. С детства, с самых молодых ногтей, мир учил нас азам естествоиспытаний. Если прикоснёшься к горячей сковородке — обожжёшься. А если упасть с велосипеда и растянуться на асфальте — это как минимум содранные коленки. Вода падает с неба, потому что подчиняется гравитации. И как бы сильно ты не махал руками, у тебя не получится взлететь, как у ворона за окном.

Простые, непреложные истины незыблемы для человека. Для одарённого же — рамки немного шире. В детстве, рассматривая узоры на ковре, мы мечтаем о том, чтобы их раздвинуть. Научиться летать, или бросаться огненными шарами. Неважно. В момент, когда человек становится одаренным, он чувствует себя почти всемогущим! Но не осознаёт, что на самом деле преодолел границы лишь в малой её части.

Так, например, Фобос, воспитывающийся в семье деспотичного отца на службе Чернозёрских, росший среди одарённых, так завидовал успехам в магии других детей, что обрёл возможность воровать чужие магемы. Фобос может многое. Украсть невидимость у Ассасина, и самому стать невидимкой. Научиться плевать кислотой, как Чумной Доктор. И, возможно, его способности будут даже не хуже чем у оригинала! Но и только.