Соратницы

В центре цветка на этот раз сидело сразу трое дивных существ, и только один смотрел на девушку печальными глазами.

– Ты права… мы должны тебе все рассказать… – медленно, с усилием прошептал он и утомленно прикрыл глаза, собираясь с силами.

– Подожди! – само сорвалось с губ девушки предложение, которого еще десять минут назад она делать не собиралась. – Сначала я тебе спою, мне кажется, сейчас тебе это нужнее, чем мне – твои объяснения.

«В конце концов, – подумалось Тэри, пока она устраивалась на поросшем мхом камне, – теперь несколько минут не имеют уже никакого значения».

Поэтому и песню она выбрала недлинную, одну из праздничных, шутливых, тех, которыми поднимают гостям настроение приглашенные затейники. И она тоже старалась добавить немного света и тепла этим скорбно скукожившимся возле поникшего цветка существам с полузакрытыми, тусклыми глазками.

А допев и осознав сердцем, насколько мал оказался ее дар, не сумевший даже поднять с места отважных малышей, завела новую, тревожную и возвышенную балладу о воинах, пронесших любовь к родине и веру через годы скитаний и тягот. И, как обычно, проникновенно выводя простые, но суровые и искренние строфы, отдалась пению всей душой, срослась сердцем с бедами и болью древних героев, искренне переживала за исход боя и радовалась победе.

Катившиеся по щекам слезы Тэри заметила, только завершив последний куплет, а потом почувствовала, как их бережно стирают мягким, как пух, мхом маленькие лапки древней. Смущенно улыбаясь, девушка огляделась, и на душе вдруг стало светло, словно солнышко выглянуло.

Все зеленые малыши сидели теперь вокруг нее, прильнув к ногам и рукам, поглаживая плечи и стиснувшие край туники пальцы.

– Извини, – прошептал древень, бывший чуть крупнее других, – мы тебя неправильно поняли… но теперь сможем исправить свою ошибку.

«Да куда вам что-то исправлять, – горько хмыкнула про себя сирена. – Сами еле живые, а туда же, стараются сдержать слово».

– Это вы меня простите, – с искренним огорчением выдохнула, осторожно коснувшись маленькой ручки. – Я тоже еще не во всем разобралась и никуда не уйду, пока вы мне не объясните, зачем мы сбежали от моих друзей.

– Не от них, – шире распахнулись прозрачные зеленые глазки. – Мы давно нашли место, где цветок сможет вернуть силу. Но нам не хватало энергии, легкой, которой владели только эльвы. У тебя тоже такая, и потому, когда ты спела, мы решились перейти. Нельзя было терять время, на старом месте цветку становилось хуже с каждым днем, а нас – все меньше.

– Да вас и вправду стало совсем мало… – задумалась Тэрлина. – Или остальные в другом месте?

– Мы все здесь, – помолчав, выдавил древень, и было видно, что это признание далось ему нелегко.

– Как – все? – не поверилось сирене, да и удрученное личико прятавшего взгляд древня показалось ей подозрительным. – Я же помню, какой кучкой вы сидели в прошлый раз! Так где остальные?

Страшная догадка пронзила острой болью, отозвалась в душе тяжелым ощущением невольной вины.

– Они погибли? Говори честно, они… из-за меня?

– Нет! – отчего-то испугавшись, разом загомонили древни. – Не из-за тебя. Дорога была трудна, они ушли к матери.

– К какой еще… матери? – Тэри совершенно запуталась.

– К нашей. Цветок жизни – наша мать. И когда ей плохо, мы можем вернуться, отдать свои силы.

– А потом? – еще не веря услышанному, охнула кадетка.

– Когда цветок будет здоров, он вырастит новые бутоны.

– А те, которые уже были… они вернутся?

– Ну да, вырастут в бутонах. Не совсем те же, но память у нас общая.

Некоторое время Тэрлина размышляла, плохо это или хорошо, и все яснее понимала, насколько они разные. А потом из соседней шапки мха вылез старший древень и осторожно потянул ее за палец:

– Идем, цветок хочет показать тебе твоих друзей.

– Как «показать»? – недоверчиво нахмурившись, переспросила она. – Вы же не маги?

– Немного маги, – раздался в ушах Тэри утомленный, но чистый голос, совершенно не похожий на шепот древней. – Но не такие, как твой друг Годренс и оборотень с плато магов. Они большими кружками черпают более тяжелую, горячую силу источников, а мы пьем только ту, которую уже впитали в себя вода, растения, магические существа и люди с таким даром, как у тебя. Или у ведьм, так зовутся в вашем мире травознаи.

– Цветок, а разговаривать тебе не вредно? – забеспокоилась сирена, оглядывая немного приподнявшиеся листья гигантской розетки.

– Я не буду много, – в голосе матери древней явно слышалась улыбка, – только объясню. Мы оставили в том парке одного древня, на всякий случай. Чтобы кто-то мог вернуться, унести тебя и мое сердце, если здесь станет плохо кому-то из нас. Пещеры – опасная вещь, здесь может произойти любая непредвиденная случайность, а разведчики только посадили тут мох и сразу вернулись.

Цветок жизни ненадолго смолк, словно ожидая вопросов, но Тэри пока все было ясно.

– Твои друзья тебя искали, древень передал мне все, замеченное им. Если ты возьмешься за мой лист, то мысленно увидишь картинку и услышишь их разговоры.

– Если я не сделаю тебе больно, – опасливо шагнула ближе Тэрлина.