Соратницы

– Понятно. – Иридос вмиг сообразил, как лучше поступить в этом случае. – Тогда давайте я сначала быстренько сниму самые простые ошейники, чтобы пополнить резерв.

– Самый старый, наверное, у меня, – беззаботно улыбнулся седой оборотень, но глава дома ди Тинерд что-то услыхал в его словах и решительно кивнул:

– Идем. И пока я снимаю ошейник, объясни, кто ты, откуда появился и куда собирался их увести?

– Я – Дед, – внешне спокойно объяснял седой оборотень, но каждый понимал, как он волнуется. – Меня тут все знают. Чернокнижники даже назначили старшим, думают, мне нужны их подачки. А пришел я из шахтного ствола, он тут единственный спуск вниз, кроме вентиляционной дыры да разных щелей. Наверху ждут парни с веревками и корзинами, черные все сильнее лютуют, опасаемся, что скоро примутся нас уничтожать. Начнут, ясное дело, отсюда.

От деловитости, с какой старик говорил о таких страшных вещах, Рад невольно ощутил скользнувшую по телу леденящую дрожь. Было жутко понимать, насколько сжились за много лет со своим положением рабы и как хорошо понимают ничтожность своих жизней для хозяев.

– Должны успеть, до завтрака примерно пара часов, а раньше никто к шахте не приходит, – продолжил старик и потрясенно замер, увидев перед собой лежащие на ладонях дракона ржавые остатки ошейника: – Не может быть…

– Может, – мягко улыбнулся ему Иридос и поторопил пациента: – Так ты не объяснил, куда вы собирались уходить.

– Мы думали, ты про это знаешь, – помрачнел вдруг оборотень. – Ведь не может же быть такого совпадения?

– Видишь ли, – решил слегка слукавить магистр, – сейчас я ничего не понимаю, мы с напарником просидели в карцере почти декаду. Иначе – без рабских ошейников – никогда не смогли бы пройти через все ловушки черных и не поднять паники. И, как сам понимаешь, никаких вестей от своих друзей за это время не получали.

– И где же они тогда? – настороженно оглядел спасателей Дед, не находя на них тех самых ошейников.

– В карманах таскаем, – пожал плечами дракон и пояснил: – Я их в карцере разобрал со скуки, а на шею повесил морок. Сейчас вам его не видно – пока мы блуждали по пещерам, подчистую истратили энергию. Но раз нужно уходить срочно, придется быстро снять еще пару-тройку ошейников, тогда смогу вытащить всех разом.

Никто даже не подумал спорить или отказываться, наоборот, выстроились перед ним не трое, а шестеро – желание выйти из шахты свободными вмиг отодвинуло подальше все остальные заботы и сомнения. И магистр не стал никому отказывать, постарался освободить всех шестерых. Остальные, у кого ошейники были более каверзными, поглядывали на счастливчиков с нескрываемой завистью, но радовались за них от всей души.

– Идем, показывай дорогу, – ссыпав Троберу последние камни, объявил дракон, не вставая с места, и не успели оборотни охнуть, как ощутили крепко стиснувшие их мощные лапы невидимого чудовища.

И лишь приглядевшись, осознали, что уже стремительно летят, плотно прижатые друг к дружке, как набитые в вентерь рыбы. Дракон сидел впереди, а его так и не снявший кокона напарник держался рядом, но не забывал бдительно посматривать на спасенных рабов яркими зелеными глазами. Гнома беглецы тоже обнаружили подле себя и, немного успокоившись, начали с любопытством озираться по сторонам.

Невидимая повозка вдруг вытянулась змеей, резко свернула к шахте и помчалась наверх, переворачивая некоторых пассажиров вниз головой. Но никто из рабов, давно считавших себя вычеркнутыми из жизни, даже не пикнул. Крепко вцепившись друг в друга и затаив дыхание, они истово молили про себя всех богов, чтобы в этот раз даровали обреченным удачу.

Опыт неудавшихся побегов был почти у всех, и они вынужденно смирились. Но где-то в глубине души каждый все же страстно мечтал хотя бы на денек оказаться на воле, посмотреть на небо, вдохнуть свежего воздуха, испить из ручья холодной воды. И как величайшее счастье – разок выпустить кокон и стремглав промчаться по цветущему склону, вновь ощущая себя молодым и сильным. А потом упасть лицом в душистые травы и замереть, вбирая в себя всю красоту и приволье мира, когда-то так неосторожно потерянного из-за чужой подлости или собственной доверчивости.

– Куда теперь? – Оказавшись в верхнем штреке, Иридос на миг приостановил свой диковинный транспорт, бесцеремонно сцапал притаившихся в тени стен оборотней и засунул к остальным. Потом подтащил поближе к себе седого старшину, смерил внимательным взглядом: – Показывай, Дед.

– Направо, потом вниз, тут узкий тоннель, потом снова направо, теперь вон в тот штрек… – Старик командовал все увереннее, решив пока отложить все сомнения, раз негаданный помощник исполняет все их планы и даже помог избавиться от рабского ярма.

Невидимая воздушная повозка летела все быстрее, и никому из пассажиров не было слышно, как с грохотом осыпаются позади них самые узкие проходы, перекрывая путь не только погоне, но и подлым ловушкам.

– Дальше все время на запад, тут штреки старые, прямые, – облегченно выдохнул наконец Дед и осторожно спросил: – А ты ошейники всем сможешь снять?