Сорняк

– Большая охота окончилась. – Неожиданно совершенно чётко понял Миша слова главы рода, оброненные, ни к кому конкретно не обращаясь и в то же время касающиеся всех. – Хорошо.

Хуг кивнул, соглашаясь.

Теперь, по правилам приличия, у Мишки должны были поинтересоваться, с чем он пришёл к главному костру рода. Но поскольку активной болтовни от него никто не ждал, то оба старика просто вопросительно посмотрели на него. Взгляды и жесты Миша в последнее время научился понимать особенно хорошо, поэтому не мешкая протянул Койту лежащий до того на коленях сверток.

– Мисаш ут сакам[10].

Старик несколько удивился, принял и медленно развернул свёрток. В его руках оказались ножны из толстой крашеной кожи, из которых торчала полированная костяная рукоять, замотанная по краям красноватыми кожаными ремешками. Ещё более удивленно он взялся за неё, и когда заблестела в утреннем свете вытянутая поверхность, не сдержался и сипло хмыкнул, закашлявшись. Да, металл он узнал… Не конкретно железо, но металл он узнал безошибочно. Вытянул весь клинок и с затаенным восторгом и удивлением в глазах попробовал острие ногтем. Отдёрнул руку, смазывая пальцем каплю крови из мелкого пореза. Снова отдалил руку с кинжалом, ещё раз осмотрел его, вертя из стороны в сторону, и взяв прямо из костра горящую ветку, одним быстрым и чётким движением отсёк ей горящую половину.

– Окан?..[11]

– не сводя завороженных глаз с кинжала, спросил он.

– Нет, – Миша покачал головой. – Железо ак[12].

Не дожидаясь больше, пока оба старика рассмотрят кинжал в деталях, он достал ещё сверток и, расстелив его на земле, разложил на нем в рядок ещё пять ножей поменьше. Пользуясь тем, что внимание обоих стариков переключилось ближе к нему, Миша достал из петли пояса ритуальный медный топор, вынул из ножен один из ножей и с силой ударил им по медному лезвию. После удара остался довольно глубокий порез. Миша потрогал пальцем острие ножа, потом протянул его Койту, показывая, что оно почти не затупилось.

– Железо, – указал он на нож и на кинжал в руках старика. – Ан патаи[13]

.

При этих словах он махнул в сторону берега реки, туда, где стоял горн. Старики понимающе кивнули. Они оба не раз и не два видели, чем он занимается, но хотя и не понимали, но вмешиваться не спешили. Ничего плохого Миша не делал, а то, что странностями всякими занимался, так это бывает… Может, он богов восхваляет или предков своих так благодарит… Койт передал кинжал Хугу, а сам повернулся к Мише и медленно, подбирая слова, заговорил.

В деталях Мишка не понял, он общий смысл сказанного уловил. Старейшина спрашивал, может ли он делать такие ножи ещё. Миша кивнул, ответил так же медленно, коверкая и подбирая слова, попытался сказать, что если всего хватит – и дров, и руды, то сделать можно ещё много. Рука ножей это только пока. А вот тот большой нож, что так блестит на солнце – это подарок лично ему, Койту. Хотел сказать так… Как получилось в действительности, не брался гадать, но вроде нормально. Во всяком случае, старик довольно улыбнулся, кивнул и сказал старческим скрипучим голосом:

– Хорошо.

Мишка понял, что металлическое оружие ему засчитали и можно уходить.

В этот день старый Хуг выдал ему дров столько, сколько он пожелал, и лично помогал запаливать, а потом и присыпать землей разгоревшиеся костры. В поход за рудой с ним пошли несколько женщин посёлка, которые взвалили на свои пусть и хрупкие, но привычные и выносливые плечи несколько коробов с грунтом. С учётом того, что нёс сам Миша, выходило довольно прилично. По сравнению с тем, что принёс он в прошлый заход, так раза в три больше.

Дожидаясь, пока уголь выжигается, занялся приведением в порядок меха. Теперь, когда у него был настоящий железный нож, проблем в работе с деревом стало гораздо меньше. Он даже умудрился настрогать несколько плоских досочек, аккуратно, чтобы не сломать, орудуя камнем по лезвию. Из них, да ещё пары толстых веток и плетённых из кожи верёвочек соорудил плоские поверхности и как мог закрепил их. А из жердин сваял раму с поперечиной, к которой этот мех и привязал. На верхнюю плоскость меха положил и зажал там довольно увесистый плоский камень, а к дальней рукоятке подвязал верёвку. Теперь качать мех можно было одной рукой, просто потянув за канат. С силой потянув… Ну а кто говорил, что будет легко?

И когда всё это медленно, но верно подготовилось, принялся за дело. Цель у новой плавки стояла архиважная и, можно сказать, революционная. Миша поставил для себя задачу изготовления топора, молота, возможно, иголок и шила и, если будет получаться, то наконечника для копья. Но прежде он снова попросил жену вырезать и сшить ему перчатки из толстой, но мягкой кожи, потому как руки его за последнее время покрылись сонмищем разных порезов, синяков и царапин, мелких ожогов, черных точек от въевшейся в кожу окалины. И если первый раз он держался на голом, но граничащем с помешательством энтузиазме, то теперь, когда радость и эмоции от первых успехов прошли, о здоровье своём предпочёл позаботиться.