Сорок пять лет на эстраде

Это уже был не просто монолог «на злобу дня», а произведение, в котором как бы сталкивались и сопоставлялись два мира. Мир советских людей, строящих новую жизнь, и мир обывательщины, людей, тоскующих о прошлом. Я старался столкнуть эти два мира и аргументированно говорить о правоте первых и о никчемности и неминуемом крушении вторых. Этих «вторых» тогда было много. Перестройка сознания даже старой интеллигенции проходила медленно. Методологически фельетон был уже не «на разные темы», а на единую тему, нужную, важную…

В другом фельетоне того же периода – «Роптать желаю!», – написанном двумя годами позже, отмечается сдвиг в мозгу обывателя:

Конечно, на восьмом году Советской властиПоздновато думать, отчасти,О том, что большевики-де отобрали домИ вообще обидели кругом,Что вместо денег, оставленных папашей,Выгнали просто из банка взашей,По-прежнему мечтать об Учредительном собранииИ о том, чтобы было у нас, как в Великобритании…И я, конечно, смирился, молчу…

От активного, враждебного настроения осталась только привычка роптать ради ропота. Но ропот уже другой. Это подчас уже критика реальных недостатков. Обыватель в этом фельетоне говорит:

Ни спорить, ни судиться давно не хочу…Но пороптать-то мне можно, хотя бы слегка?Так, знаете ли, из своего «прекрасного далека»…Забыть на минуточку детей и жену,Задрать свою интеллигентную морду на луну —И роптать, роптать без конца и без краю…Товарищи, братцы, – роптать желаю!..…Живу я, можно сказать, никого не беспокоя,Никаких мыслей у меня против существующего строя,Наоборот, замечаю я,

Что существующий строй мыслит против меня:Куда ни пойдешь – любой деятельПопрекает меня, что я мещанин-обыватель,Упрекают меня, что у меня канарейка на окошке,Что у меня кот и кошка,Что я-де не усваиваю нового быта,Что во мне вообще собака зарыта!Что я-де в мещанстве своем утопаю…Родные мои, – роптать желаю!

И в качестве одной из иллюстраций:

…Вот ежели я, к примеру, иду вчера по Тверской

Во время неурочной поливки мостовойИ меня обливают с ног до головыВо имя благоустройства города Москвы,Так мещанство это или нет, я не знаю,Но только супротив пожарной кишки роптать желаю!При чем же здесь, извините за выражение, быт,Ежели я с ног до головы облит?…

«Роптание» затрагивало самые различные вопросы, поскольку

…Извозчики дорого просят,Наркомпросы не наркомпросят,Поэты такие стихи сочиняют,

Что от них матерщиной за версту воняет;Детей не порют, за волосы не таскают,А просто беlbут и совсем не рожают;Художники говорят: не важно, как рисовать,Лишь бы на картине фабричные трубы было видать…

Фельетон был построен таким образом, что, говоря о тех или иных неполадках быта, обыватель адресовался непосредственно к самому «Всероссийскому старосте» – Михаилу Ивановичу Калинину:

Прийду это я к Михаилу Ивановичу Калинину,Все свои жалобы «выниму»,Так и так, мол, Всероссийский староста, —Выслушай меня, пожалуйста!

В заключение обыватель говорил: