Сорок пятый

 Шернер явно торопился, и это требовало от нас удвоенной стремительности действий. Учитывая все обстоятельства, я отдал приказ о переходе в наступление армиям центра и левого крыла фронта (2-й армии Войска Польского, 28, 52, 31, 21, 59-й армиям) на два дня раньше запланированного срока.

 Именно этими мыслями закончился для меня первый день Пражской операции.

 7 мая

 Сражение шло всю ночь и продолжалось утром. Войска главной ударной группировки продвигались все дальше к югу по западному берегу Эльбы и к концу дня оказались перед северными склонами главного хребта Рудных гор.

 Темп продвижения достиг в этот день сорока пяти километров. Особенно успешно наступала армия Пухова, настолько успешно, что взаимодействовавшие с нею танкисты Лелюшенко, продвигаясь через горы и леса, так и не

 смогли в этот день оторваться от пехоты Пухова и лишь кое-где незначительно опередили её. Правда, армия Лелюшенко наступала компактно, и я по многим признакам чувствовал, что у неё уже все подтянуто для предстоящего рывка вперёд.

 В этот день, признаюсь, я был особенно удовлетворен действиями Пухова и Лелюшенко, четкой работой штабов обеих этих армий, возглавляемых генералами Маландиным и Упманом.

 Обстановка была сложной, темпы наступления высокие. Для управления войсками фронта в этих условиях требовались непрерывные донесения снизу, чтобы вовремя регулировать движение войск, выдерживать и направление движения, и темпы. Я должен был все время знать, где что происходит, чтобы иметь возможность соответственно сманеврировать другими имевшимися в моем распоряжении резервами в том случае, если наступление где-то остановится, застопорится, упрется в непробиваемую с одного удара оборону. Бесперебойная информация имела для меня в этот день особенное, исключительное значение. И нужно отдать должное Маландину и Упману, они её обеспечили: донесения шли непрерывно. Связь с 13-й и 4-й гвардейской танковой армиями, хотя они и действовали на дальнем, заходящем фланге, была превосходной.

 Не могу не сказать тут хотя бы несколько слов о начальнике штаба 13-й армии Германе Капитоновиче Маландине (в последнее время он возглавлял Академию Генерального штаба). Это был человек большой штабной школы, талантливый и организованный, отличавшийся безукоризненной честностью и точностью, никогда не поддававшийся соблазну что-либо приукрасить или округлить в своих докладах. Вот уж за кем не было этого греха, водившегося за некоторыми в общем-то неплохими людьми.

 Отличная штабная школа сказалась и в тех докладах — лаконичных и в высшей степени точных, — которые представлял мне Маландин в ходе Пражской операции. Порой он даже сообщал последние данные о продвижении своего соседа — 3-й гвардейской армии Гордова — раньше, чем сам сосед успевал сделать это.

 Армия Гордова и танковая армия Рыбалко своим правым флангом прошли за этот день двадцать пять километров. Рыбалко так же, как и Лелюшенко, ещё не оторвался от пехоты. А его 6-й танковый корпус, помогавший Жадову овладеть Дрезденом, совершил пятнадцатикилометровый маневр и вышел на западную окраину Дрездена.

 Гордов в этот день овладел городом Мейссеном с его знаменитым собором и не менее знаменитым фарфоровым заводом. Командарм 3 принял все меры, чтобы захватить этот один из стариннейших и красивейших городов Германии в целости и сохранности. А это было не так просто: гитлеровцы сопротивлялись упорно, цепляясь ЗА каждый рубеж и прикрывая свой отход контратаками танков.

 Войска армии Жадова, начав, как я уже сказал, свое наступление накануне вечером, вели бои всю ночь, все утро и весь день и к концу суток, продвинувшись на тридцать километров, завязали бои уже непосредственно за Дрезден.

 Особенно важным с точки зрения дальнейшего развития событий являлось быстрое продвижение правого, заходящего фланга нашей ударной группировки — армий Пухова и Лелюшенко. Своим стремительным наступлением они захлестывали противника, не давали ему возможности зацепиться, занять оборону, сесть на пояс долговременных укреплений по чехословацкой границе, оседлать горные перевалы.

 Погода теперь более благоприятствовала нам, чем накануне. Правда, земля ещё не просохла, но небо было чистым, и авиация уже работала вовсю. А это, разумеется, сыграло немаловажную роль для облегчения нашего продвижения.

 Что касается противника, то, как выяснилось впоследствии, в тот день штаб группы армий «Центр» разработал план постепенного отхода войск в Западную Чехословакию и Северную Австрию, навстречу американцам. Оказывается, Кейтель, подписав в этот день в штабе Эйзенхауэра предварительную капитуляцию, тотчас же направил генерал-фельдмаршалу Шернеру приказ за своей подписью о прекращении боевых действий. Однако Шернер отказался выполнить это требование и начал отвод войск на запад.

 В приказе, отданном 7 мая, Шернер писал: «Неприятельская пропаганда распространяет ложные слухи о капитуляции Германии перед союзниками. Предупреждаю войска, что война против Советского Союза будет продолжаться».