Сорок пятый

 Оценив вместе с командующим армией обстановку на месте, мы решили направить приданный этой армии 4-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала Полубоярова в обход Кракова с запада. В сочетании с действиями 60-й армии, выходившей в это время к юго-восточным и южным окраинам Кракова, этот маневр грозил Краковскому гарнизону окружением.

 Войска самой 59-й армии уже готовились к штурму. Им была поставлена задача ворваться в город с севера и северо-запада и овладеть мостами через Вислу, лишив противника возможности затянуть сопротивление в самом городе.

 Для меня было очень важным добиться стремительности действий всех войск, участвовавших в наступлении на Краков. Только наша стремительность могла спасти Краков от разрушений. А мы хотели взять его неразрушенным. Командование фронта отказалось от ударов артиллерии и авиации по городу. Но зато укреп ленные подступы к городу, на которые опиралась вражеская оборона, мы в то утро подвергли сильному артиллерийскому огню.

 Спланировав на наблюдательном пункте предстоящий удар, я и Коровников выехали на «виллисах» непосредственно в боевые порядки его войск. Корпус Полубоярова уже входил в город с запада, а на северной окраине вовсю шёл бой.

 Продвижение было успешным. Гитлеровцы, ведя по нашим войскам ружейный, автоматный, пулемётный, артиллерийский, а временами и танковый огонь, но, несмотря на шум и треск, все-таки чувствовалось, что этот огонь уже гаснет и, по существу, враг сломлен. Угроза окружения парализовала его решимость цепко держаться за город. Корпус Полубоярова вот-вот мог перерезать последнюю дорогу, идущую на запад. У противника оставалась только одна дорога — на юг, в горы. И он начал поспешно отходить.

 В данном случае мы не ставили себе задачи перерезать последний путь отхода гитлеровцев. Если бы это сделали, нам бы потом долго пришлось выкорчевывать их оттуда, и мы, несомненно, разрушили бы город. Как ни соблазнительно было создать кольцо окружения, мы, хотя и располагали такой возможностью, не пошли на это. Поставив противника перед реальной угрозой охвата, наши войска вышибали его из города прямым ударом пехоты и танков.

 К вечеру войска генерала Коровникова, громя арьергарды противника, прошли весь город насквозь, а части 4-го гвардейского танкового корпуса с северо-запада и части 60-й армии с востока и юго-востока нанесли противнику крупные потери на выходе и после выхода из Кракова. Благодаря умелым действиям войск Коровникова, Курочкина и Полубоярова древнейший и красивейший город Польши был взят целым и невредимым.

 Говорят, будто солдатское сердце привыкает за долгую войну к виду разрушений. Но как бы оно ни привыкло, а смириться с руинами не может. И то, что такой город, как Краков, нам удалось освободить целехоньким, было для нас огромной радостью.

 Кстати сказать, мин в городе фашисты заложили более чем достаточно — под всеми основными сооружения ми, под многими историческими зданиями. Но взорвать их уже не смогли. Не успели сработать и самовзрывающиеся мины замедленного действия. Первые сутки сапёры, и армейские и фронтовые, трудились буквально не покладая рук.

 В тот день, во время боя, я заехал только на северную окраину города, а на следующий день, ровно через сутки, я уже видел расчищенные маршруты с визитными карточками сапёров: «Очищено от мин», «Мин нет», « Разминировано ».

 Войска продвигались вперёд, и 20 января я уже проезжал через Краков вместе с офицерами штаба фронта на новый передовой командный пункт. Мы с интересом разглядывали то, что можно было увидеть из машины, но, к сожалению, останавливаться и осматривать достопримечательности Кракова мы не могли. На учете была каждая минута. Предстояла новая операция — за овладение Силезским бассейном.

 Может быть, сейчас это покажется странным, но по-настоящему я осмотрел Краков только спустя десять лет, приехав на празднование десятой годовщины его освобождения. Осмотрел знаменитый Вавель, дворцы и соборы побывал в Новой Гуте, в этом растущем прекрасном новом промышленном центре Польши.

 Кстати сказать, именно оттуда, из того района, где теперь стоит Новая Гута, мы и наступали на Краков. Эти места как раз и были тогда полем боя.

 20 января, когда я проезжал на запад, на фронте назревали важные события. Впереди были новые бои, мы уже стояли на пороге гитлеровской Германии.

 Чем ближе наши войска подходили к реке Одер, тем решительнее мы убеждались, что противник любой ценой будет удерживать Силезский промышленный район. Немецкие фашисты подтягивали в Силезию остатки разбитых частей и соединений 4-й и 17-й армий, а также резервные пехотные дивизии.

 Уже вечером 19 января, в день взятия Кракова, мы, оценивая перспективы боёв в Силезском промышленном районе, поняли, что враг способен сосредоточить здесь крупную группировку войск: до десяти — двенадцати дивизий, не считая многих отдельных и специальных частей.