Сорок третий

Бой еще не окончен. С запада по песчаной дороге ползут две танкетки. Увидев партизанские окопчики, сворачивают на поле, давят гусеницами партизан, но тут же подрываются на минах. Танкистов, которые ринулись наутек в кусты, партизаны изрешечивают пулями.

К полудню местечко освобождено. Немцы с запада, со стороны Громов, изредка обстреливают его из пушек.

V

Добрый день, будка, сосна, родное местечко! Вот я и пришел к вам, вольный и живой. Верю, что чужая неволя не затронет вас больше никогда. Не должна затронуть. Столько людей за это погибло.

Митя зашел в будку. Тут в два яруса солдатские нары, на полу бумаги, мусор. Трое солдат, спавшие на этих нарах, там дальше, возле насыпи, уснули навечно. Один будто знакомый — длинный, косенький, — он любил играть на губной гармонике.

Митя, выбравшись на пригорок, стоит под сосной. На ее стволе прибита латинская буква, кусты поблизости вырублены — охранники и тут сделали сектор обстрела. Из-под гвоздей по шершавой коре пробежала полоска застывшей смолы — живицы. Будто плакала сосна. Красивое отсюда, с пригорка, местечко. Такое, как тогда, до войны. Только два года и три месяца топтал родную землю враг, а кажется, прошла вечность.

Июль 1970 — май 1973 г.