Сорок вопросов о Библии

В отношении Нового Завета исследования источников казались особенно многообещающими: ведь Матфей, Марк и Лука (эти три Евангелия называют синоптическими) совершенно точно пользовались общими источниками. Поэтому в 1924 г. Б.Х. Стритер предложил такую теорию: первым было написано самое краткое Евангелие, от Марка, а затем Матфей и Лука воспользовались этим материалом для своих произведений. В то же время у них явно был и некоторый дополнительный материал, который вошел в эти два Евангелия, но отсутствует у Марка. Этот материал принято обозначать буквой Q (от нем. Quelle, «источник»). Впрочем, существуют и другие взгляды на происхождение синоптических Евангелий.

Однако такие теории выглядят слишком прямолинейно, как будто составитель Пятикнижия работал с документами примерно так, как работает современный редактор. Поэтому в дальнейшем ученые предпочли говорить не об источниках, а о традициях, которые не были зафиксированы в письменном виде, а, скорее, представляли собой коллективную память общины о своем прошлом и о значимых для нее идеях. Реконструкция таких преданий стала основной задачей для анализа традиций.

Но ведь и эти традиции не были слепо скопированы авторами библейских книг – каждый из них отбирал одно и оставлял в стороне другое. Обратив внимание на выбор составителя книги, мы можем лучше понять его замысел и взгляды – этим и занимается анализ редакций.

Здесь в центре внимания лежит уже не исторический факт, а сам текст, точнее – история его возникновения и позиция его составителя. Например, мы ясно видим, что Лука, в отличие от Марка, избегает говорить о скором и всем очевидном пришествии Христа во славе, сравним слова Христа, обращенные к первосвященнику: «вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных» (Мк 14:62) и «отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией» (Лк 22:69). Вероятно, Лука, который явно писал после Марка, не ожидал, что Второе Пришествие произойдет в самом ближайшем будущем, так, что члены тогдашнего Синедриона будут его непосредственными свидетелями. Это может отражать некоторое изменение в восприятии Второго Пришествия первыми христианами в целом: из события «завтрашнего дня» оно постепенно отодвигалось в менее определенное будущее.

Существуют, конечно, и другие направления библейской критики, которые мы просто не будем здесь перечислять из-за недостатка места.

Критика критики

Естественно, что радикальная библейская критика, столь многое отвергнувшая в традиционном подходе к Писанию, сама стала объектом критики. Своеобразным «отрицанием отрицания» стал фундаментализм

– течение, зародившееся на рубеже XIX–XX вв. в США. Его сторонники настаивали на некоторых фундаментальных истинах христианской веры: девственном рождении Христа, Его телесном воскресении, достоверности сотворенных Им чудес. В принципе это нормальная для любого христианина позиция.

Но самым своеобразным элементом в современном фундаментализме, пожалуй, является принцип буквальной непогрешимости Писания (мы уже рассуждали о нем во 2-й главе): поскольку оно есть Слово Божие, то каждое его высказывание истинно в прямом и непосредственном смысле. Эта позиция тоже кажется традиционной, но на самом деле она таковой не является, ведь для раннехристианских и средневековых толкователей Библии аллегорический и иные непрямые смыслы Писания имели ценность никак не меньшую, а обычно даже и большую, чем смысл буквальный. Фундаментализм, напротив, настаивает на безусловном первенстве и непогрешимости именно буквы Писания, которую отцы Церкви нередко оставляли в стороне.

Но оспаривать выводы и методы библейской критики можно и с других позиций. Классическая библейская критика сосредотачивается на истории текста, ставит своей целью реконструкцию его изначального состояния. Но допустим, что некий исследователь творчества Пушкина или Шекспира займется изучением источников, которыми пользовался поэт, анализом его ранних черновиков, сравнением редакций – и при этом полностью упустит из виду конечное произведение! Разве не потеряет такой исследователь лес за деревьями?

Один из виднейших специалистов в области ветхозаветной текстологии, Д. Бартелеми, прекрасно знакомый со сложной историей библейского текста ученый и вместе с тем католический монах, написал об этом так: «Одни книги были потеряны, другие основательно переработаны. Однако именно в таком виде дошло до нас Слово Божие. И такова воля Святого Духа, чтобы мы получили ее в таком виде; критические исследования помогают нам понять процесс ее изменения, однако цель этих исследований совсем не в том, чтобы заменить нашу Библию ее самой ранней версией. Мы должны принять, что Библия, унаследованная первохристианами, – вполне сложившееся произведение, обладающее внутренним единством, и по вдохновению Святого Духа и под Его водительством она достигла такой зрелости, что составила священную библиотеку народов Нового и Вечного Завета».