Сорок вопросов о Библии

Надо отметить, что в области литературного анализа достаточно высок авторитет работ, написанных на русском языке: от формалистов 1920-х гг., прежде всего М.М. Бахтина, и до структуралистов школы Ю.М. Лотмана. Одно из частных направлений литературного анализа – анализ нарративный, который занимается изучением повествовательных частей Писания (нарративов). Например, 38-я глава Бытия (история Иуды и его невестки Фамари) – очень странный эпизод, который не находит никакого соответствия в предшествующей и последующей главах Бытия, где повествуется об Иосифе и его братьях. Традиционная библейская критика обычно объявляла такие эпизоды случайными вставками, но внимательный анализ показывает нам, насколько тесно он связан с историей об Иосифе. Здесь читатель может при желании сам обратиться к тексту этой главы и постараться наити в ней какие-то соответствия с историей Иосифа…

На самом деле, это та же самая история. Иуда, некогда обманувший своего отца Иакова и лишивший его любимого сына (Иосифа), сам лишается двух сыновей и оказывается обманут. А Фамарь, как в дальнейшем Иосиф, избегает опасностей и, переодевшись, добивается от Иуды признания своей правоты – это только несколько звеньев из цепочки эпизодов с обманом и переодеванием в этой части книги Бытия. С другой стороны, вся эта глава останавливает внимание читателя на одном из ключевых моментов в истории Иосифа и подогревает читательские ожидания: чем же закончится эта захватывающая история? Может быть, с Иосифом произойдет нечто подобное тому, что случилось с Фамарью? Именно такие вещи и исследует нарративный анализ.

Отдельно стоит упомянуть, пожалуй, еще одно направление – сравнительный литературный анализ, т. е. сопоставление ветхозаветных текстов со сходными текстами из других древних культур (например, угаритскими и аккадскими), а текстов Нового Завета – с эллинистическими литературными памятниками. Такой анализ позволяет гораздо точнее понять значение отдельных выражений, фигур речи и эпизодов повествования.

Текст, читатель и общество

Но тексты не существуют сами по себе – у каждого текста есть свой автор и свой читатель/ слушатель, живущий в определенном обществе. Древний мир нам не всегда доступен – зато сегодняшние читатели этого текста перед нами, и мы вполне можем проследить за их восприятием этого текста.

Одно из направлений этой герменевтики так и называется – анализ читательского восприятия

. Как поймут этот текст люди иных культур и традиций? Например, американский миссионер Д. Ричардсон, работавший среди племен Новой Гвинеи, где процветал каннибализм, рассказывал, что напрямую донести до них смысл евангельского повествования оказалось практически невозможно. С их точки зрения, Иисус проиграл и всё потерял, а в выигрыше остался хитроумный Иуда. Чтобы передать смысл евангельского рассказа, Ричардсону пришлось прибегнуть к образу из традиционной культуры. Среди племени сави существовал обычай прекращать вражду следующим образом: люди одного поселения отдавали в другое поселение ребенка, которого называли «ребенком мира». Пока ребенок жив, оба поселения живут в мире, но если он умрет (даже от естественных причин) или будет убит, его родичи будут мстить тем, кто не смог сохранить ему жизнь. Ричардсон рассказал своим слушателям, что Бог дал людям Собственного Сына как «ребенка мира», а когда они убили Его, простил их. Такая проповедь действительно обратила многих аборигенов к вере во Христа.

С подобными вещами тесно связан социологический анализ. Отношения между отдельными людьми, равно как и религиозные идеи, должны рассматриваться в широком контексте социальной структуры общества, а Библия писалась в обществе, существенно отличающемся от нашего собственного. Одни и те же процессы, события, явления могут пониматься по-разному людьми разных культур (классический пример – язык жестов).

Например, сегодня, читая о сестрах Марфе и Марии, одна из которых хлопотала по хозяйству, а другая слушала Иисуса (Лк 10:38–42), мы склонны делать вывод, что Марфа поступила неправильно. Однако в том обществе поведение Марфы было единственно приемлемым для хозяйки дома: прежде всего следует позаботиться о гостях. Мария, сев у ног Христа, скандально нарушила обычай гостеприимства, и потому одобрение Христа было для всех полной неожиданностью. Вообще, нам многое станет яснее в Библии, если мы поймем, что большинство ее героев мало похожи на жителей современных больших городов с их свободным стилем жизни – скорее, они напоминают жителей аула в горах Кавказа: для них почти каждый жест значим, почти каждый шаг строго регламентирован традицией.