Сороки-убийцы

— Вы отрицаете этот факт?

— Да что тут отрицать? Ну да, она заходила. Куча народу заглядывает в магазин. И про медали она ни слова не сказала.

— Тогда, быть может, она завела разговор насчет денег, уплаченных вами Бренту?

Пюнд произнес эти слова негромко, без нажима, но что-то в его тоне намекало на то, что ему известно все и спорить бесполезно. Фрейзер знал, что на деле это не совсем так. Смотритель парка как мог замел следы. Он сказал, что Джонни отдал ему пять фунтов, которые был должен за какую-то работу. Пюнд стрелял наугад. И тем не менее его слова возымели мгновенный эффект.

— Ну ладно, — проворчал Уайтхед. — Она приходила, вынюхивала, задавала вопросы — прямо как вы. И что вы хотите от меня услышать? Что я спихнул Блэкистон с лестницы, чтобы заткнуть ей рот?

— Джонни! — почти отчаянно выкрикнула Джемма.

— Все в порядке, милая. — Он протянул к ней руку, но жена отпрянула. — Я не сделал ничего плохого. Брент зашел в магазин несколько дней спустя после похорон Мэри. У него было кое-что на продажу: серебряная застежка от пояса, римская, очаровательная вещица. Я сказал, что это примерно четвертый век до нашей эры. Брент хотел за нее двадцать монет, я заплатил пять.

— Когда это было?

— Не помню… В понедельник! Через неделю после похорон.

— Брент сказал, откуда у него эта вещь? — спросил Чабб.

— Нет.

— Вы ему этот вопрос задавали?

— А мне-то какой интерес?

— Вы наверняка знали, что чуть ранее произошел налет на Пай-Холл. У сэра Магнуса была похищена коллекция серебряных монет и украшений. Случилось это в тот самый день, когда хоронили миссис Блэкистон.

— Я про это слышал, верно.

— И не удосужились сложить два и два?

— В мой магазин заходит много народу! — вспылил Уайтхед. — Я покупаю много вещей. Я купил вустерский кофейный сервиз у миссис Рив и медные переносные часы у Финчей, и это только за прошлую неделю. Неужели вы думаете, что я задавал вопросы, откуда они у них? Если бы я относился к обитателям Саксби как к преступникам, то мигом бы вылетел из бизнеса.

— Но вы-то преступник, мистер Уайтхед! — выпалил в ответ Чабб. — Вы провели три года в тюрьме за скупку краденого.

— Ты же мне обещал… — пробормотала Джемма. — Ты обещал, что оставил все это в прошлом!

— Не лезь в это дело, милая. Они просто берут меня на понт. — Уайтхед со злобой посмотрел на инспектора. — Вы кругом ошибаетесь, мистер Чабб. Да, я купил у Брента серебряную пряжку. Да, я знал про ограбление в Пай-Холле. Сложил ли я два и два? Нет, не сложил. Зовите меня дураком, если угодно, но глупость не преступление. И насколько мне известно, та вещица могла храниться у него в семье двадцать лет. Если вы утверждаете, что она украдена у сэра Магнуса, то разбирайтесь с Брентом, а не со мной.

— Где эта пряжка теперь?

— Я продал ее своему приятелю в Лондоне.

— И готов поспорить, что за сумму куда большую, чем пять долларов.

— Это мой бизнес, мистер Чабб. Я веду его так, как считаю нужным.

Аттикус Пюнд следил за этой перепалкой молча. Потом поправил очки и спокойным тоном заметил:

— Миссис Блэкистон навестила вас перед налетом на Пай-Холл. Ее интересовала кража медалей. Она угрожала вам?

— Назойливая она была как муха — совала нос в дела, не имеющие к ней никакого отношения.

— Вы покупали у Брента какие-нибудь другие вещи?

— Нет. Это все, что у него было. Если вы хотите найти остальной клад сэра Магнуса, обыщите лучше квартиру Брента, а не растрачивайте время на меня.

Пюнд и Чабб обменялись взглядами. Было очевидно, что из этого разговора больше ничего полезного не извлечь. Но даже если и так, полицейский инспектор твердо решил оставить за собой последнее слово.

— Со времени вашего переезда в Саксби-на-Эйвоне произошло много мелких краж, — сказал он. — Воры разбивают окна и похищают антикварные вещицы и драгоценности. Обещаю, что мы расследуем все эти кражи до единой. И мне нужна опись всего, что вы купили и продали за минувшие три года.

— Я не веду записей.

— Налоговое ведомство за такое по головке не погладит. Надеюсь, мистер Уайтхед, вы не собираетесь никуда уезжать в ближайшие несколько недель. Нам предстоит увидеться снова.

Торговец антиквариатом и его жена встали и направились к выходу. Они преодолели лестничную площадку и спустились по ступенькам, но едва оказались на улице, как Джемма не выдержала:

— Ах, Джонни! Как ты мог солгать мне?!

— Я тебе не лгал, — жалобно пролепетал Уайтхед.

— После всего того, о чем мы говорили. После всех наших планов! — Она словно не слышала мужа. — С кем ты встречался, когда ездил в Лондон? Эта твоя серебряная пряжка — кому ты ее продал?

— Я ведь тебе рассказал.

— Ты упоминал про Дерека и Колина. Ты говорил им про Мэри? Говорил, что она прижала тебя?

— Это ты о чем?

— Ты понимаешь о чем. В былые времена, когда ты состоял в банде, стоило кому-то встать у вас на пути, с ним случалось что-нибудь нехорошее. Мы об этом никогда не упоминали, и я знаю, что ты к этому не причастен, но тебе известно, о чем я говорю. Люди исчезали.

— Что? Ты думаешь, будто я заказал Мэри Блэкистон, чтобы убрать ее с дороги?

— А разве нет?