Сороковые... Роковые (СИ)

   Поверь, Варьюша, я всегда рядом с тобой - моя любовь, она никуда не денется, умирает только тело -душа нет! Моя душа, она так и будет всегда возле тебя. И ещё, знаю, скажешь - старый дурак, но верю, что мы с тобой ещё все равно встретимся. Пусть через вечность, я буду ждать!! Теперь о прозаичном: сын у меня родился совсем на меня непохожий, разве что глаза, но зонн неплохой, послушный, мы с ним с восьми его лет живем вдвоем - ушла от нас его мутти, сказала, что я очень равнодушный и холодный, и она не видит смысла жить с камнем. Мы с Николасом подумали и решили - не стоит нам искать другую фрау. Так вот и жили, етцт-сейчас он учится на фармацевта, будет продоложать наше с Паулем дело. Так вот получилось, я работал, он возле нас с Пашкой так и рос, зато досконально знает всю нашу работу.

   Милая моя Варья, умоляю тебя - если ты все-таки читаешь эти мои послания, свяжись с Николасом, он предупрежден и ждет тебя. Сама понимаешь, в силу своего замкнутого характера, не смогу всё написать, что льется из души - у нас дома много чего для тебя хранится. Сейчас, в связи с тем, что годы мои стали немалые, я могу с полным основанием называть тебя "майне медхен" - девочка моя, безумно любимая, я все эти долгие годы без тебя только и жил воспоминаниями, я так благодарен тебе за твою нежность, за твою красивую душу, за твою такую необыкновенную любовь. Ещё раз прошу - свяжись с Николасом, Колькой по-вашему. Его так Пауль зовет - Колька мой бегло говорит по-русски, и он очень ждет твоего звонка. Далее шли телефоны и адреса Николаса фон Виллова, а в конце приписка: -Варья, любил и люблю. Герби."

   Долго сидела Варя над этими письмами, точно также, как и Герби, осознавая, что выпал им необычный шанс, встретиться через время и полюбить так, как мало кому суждено. Одно только печалило - не суждено Герби узнать, что шевелится под сердцем у неё его продолжение - она тоже, как Данька и все мужики, очень надеялась, что родится сын.

   Данька взял её за руку и повел спать, подоткнул одеяло, поцеловал в щеку:

   -Спи, пусть тебе твой Герби приснится!

   Поутру пошли на кладбище, прежде всего, навестить Лешего - великой души был человек, порадовались, что у Матвея растет внучек - вылитый Лавр, поставили ему, Никодиму, Пашке - Марии Ефимовны, Степану Абрамову, Родиону, чудо-доктору Самуилу - фронтовые сто грамм, помянули всех добрым словом, и были у них опять разговоры до вечера.

   Игори, оба-пра суетились у мангала, Варя с Василем прошлась по Березовке, которую многие всерьез предлагали переименовать в Сиреневку.

   Василь рассказывал, как они с Гринькой сажали первые кустики, как он до слез расстроился, когда несколько из них не прижились, как с каждым годом все березовцы стали все больше сажать у себя возле домов сирень, как он, став профессором, привозил новые сорта сирени из каждой командировки. Варя ахала, замирая от восторга, Василь же только улыбался.

   -Мамушка ты наша, как же мы вас ждали - это же великое счастье, что мы дожили!! Панас вот себе установку дал давно - до четырнадцатого года дотянуть, а там, у девяносто два года и к друзьям пора уйтить!

   Варя засмеялась:

   -Он мне уже пошептал:- "Варюх, теперь нельзя пока помирать, надо дождаться, кого ты родишь, а то явлюся я туды, Герби твой первым делом спросить, як Варья. И как сказать, что беременная, а я не дождался, кто родится, непорядок."

   Василек засмеялся тоже:

   -Серьезно всё как, но Панас прав - Герби должен узнать такую радость. Считается же, когда человек уходит, там он встречается со всеми, кого знал, а твой немец просто обязан узнать, что есть ребенок.

   -Кто знает, как там, но будем надеяться - дохожу и родится нормальный малыш. Проверялась в Москве, было все в норме, сейчас вот через месяц, надо опять провериться.

   -Варя, так у тебя же немецкая родня имеется, тем более фармацевт, не из простых, ты ему только заикнешься, он тебя тут же отправит на обследование. Он мужик неплохой, мы с ним долго общались, когда они здесь три дня были, тогда уже беспокоился, как-то ты его воспримешь, очень надеялся подружиться с тобой, Герби его четко воспитал!

   Гончаров же пошел разговаривать с Аннушкой. Понимал он, что вот так, с бухты-барахты не делается, но ничего не мог поделать с собой - ему просто необходимо был увезти так похожую на его любимую, так мало побывшую ему женой, Полюшку. Братья - сыны его были в группе поддержки, сидели у калитки на лавочке, а Сергей Алексеевич с ходу ошарашил Аннушку, озвучив ей все свои мысли и доводы.

   -Но, - удивленно смотря на него выговорила Аннушка. - Я Вас вижу в первый раз??