Сорванцы

Колорита картинке добавила Гермиона, размахивающая незнакомой волшебной палочкой и вопящая: «Экзорци!», «Экзорцио!», «Экзорциум!», «Акцио Волдеморт!»

Одним из этих безумных пассов она заехала в ухо продолжающей плющить Гарри Роньке, которая на несколько мгновений потеряла сосредоточенность и чуточку ослабила давление. Этой секунды хватило, чтобы вдохнуть глоток воздуха и пискнуть:

— Он смылся.

Действительно, постороннего присутствия внутри своего сознания Гарри больше не чувствовала. Но она и не подумала прекращать борьбу — постучала себя пальцем по шраму, закрыла глаза, сосредоточившись, и отчётливо произнесла: «Волдеморт, подлый трус! Не думай, что всегда сумеешь убегать от меня — я очень быстро учусь. Единственный способ, который избавит тебя, мерзкого слизняка, от встречи со мной, это не думать, не чувствовать, замуроваться в тазик с бетоном и утопиться в Марианской впадине. Кто не спрятался — я не виновата».

Прислушалась к отклику — какое-то невнятное шуршание, словно в телефонной трубке, когда на линии случаются неполадки. Но, если напрячь воображение — можно принять это за стон.

— А что вы хотели? — ни с того, ни с сего начала оправдываться Гермиона. — Единственное, что я вычитала, это — что духов изгоняют экзорцисты. Но учебника по экзорцизму мне найти не удалось, и никаких изгоняющих заклинаний не знаю. Пришлось придумывать на ходу — ведь не напрасно они называются этим словом!

— Та лана, переживать-та-а, — махнула рукой Гарри. — Ронька и без заклинаний способна воду из камня выдавить, не то, что какого-то вшивого Волдемортишку из моей души, — шрам заметно кольнуло. — Ага, слушай, слушай, мелкий пакостник. И бойся!

— А я вот думаю, что дух из тела выходил вовсе не через рот, — задумчиво пробормотала Рони.

— Но в кино показывали, что через рот, — возразила Миона.

— Не всему можно верить, что снимают в Голливуде. Нужно будет в другой раз приготовить вторую посудину с наконечником от клизмы.

— Это что? — вспыхнула Миона. — Мы должны были стянуть с этого мужика штаны и засунуть ему…

— А кто сказал, что охотиться на тёмных лордов можно, не испачкав рук? — пожала плечами Гарри. — Они, собаки, такие скользкие! Поэтому наш долг — не оставить ему ни одного выхода.

Гермиона подошла к рухнувшему на пол мужчине и потрогала шею:

— Пульс есть, дыхание тоже заметно.

Рони обшарила карманы, вытряхнув ком лягушачьей икры, пакетик златоглазок и кошель с монетами:

— Никакого паспорта у него нет. Как и бывает обычно у волшебников.

— Палочку опознает Оливандер, а больше нам ничего и не надо, — заметила Гарри.

— Что бы ты понимала? — скривила мордашку Гермиона, обводя взглядом стеллажи с книгами. — Дорожку-то сюда я запомнила.

— Тут, кажется, не по-английски и не по-французски, — Рони посмотрела на томик, открытый на столе.

— Зараза! — воскликнула Миона. — Я хотела учить испанский, а теперь придётся зубрить ещё и немецкий. Как хотите, а я — к маме, — зажав подмышкой прихваченную со стола книгу, а в руке — палочку, она посмотрела на подруг.

— Что, даже не спросим, куда мы попали? — изумилась Рони.

— Ага, ага. Прямо так, босые и в раздельных купальниках, — скривилась Гарри. — Нет уж — в другой раз.

Взявшись за руки, девочки растаяли в воздухе.

* * *

Кратковременного отсутствия подружек на пляже никто не заметил — оказывается, предусмотрительная Гермиона успела не только прихватить посуду для души Тёмного Лорда, но и навела на их расстеленные по песку полотенца маглооталкивающие чары. Воскресные уроки с леди Августой давали свои плоды. Хотя значительная часть заклинаний без волшебной палочки не получалась вообще, но отдельные чары наводились и простым усилием мысли. По большей части бытовые, а также, касающиеся неприметности или защиты — те, действие которых было легко себе представить.

Дэн и Эмма, конечно, обнаружили как исчезновение дочери и её подруг, так и обратное их возникновение из ниоткуда. Но поднимать панику не торопились — и не такое случалось. Встревожились, напряглись и сразу заметили синяк на скуле у Рони и общую помятость Гарри. На этом купание было завершено, а девочки препровождены в номер, где и оставлены в наказание за самовольство.

— Я нас просто не узнаю, — бурчала Рони, расхаживая по ковру. — Мы способны перенестись куда угодно, хоть бы в тот же Париж, но сидим и покорно подчиняемся приказу о домашнем аресте. Вы же ведьмы, подруги!

— Ты, Ронечка, настоящая безоблачная дурочка, — оторвалась от постукивания по шраму Гарри. — И я изо всех сил желаю тебе так ею и оставаться. И не представлять себе, как это здорово, подчиняться людям, которым доверяешь, и которых, — она потупилась, — любишь. Да я за Дэна и Эмму хоть убью, хоть умру. Так что посидеть наказанной для меня просто в кайф.