Сорвавшийся с цепи

— Прости за недоверие, дядя Вася, — извинился Мизгирь. — Ты все понимаешь и делаешь абсолютно верно. Поэтому скажу тебе как другу: мы убеждены, что Чернобаев и Морок — одно и то же лицо. И он не умер. Последнюю четверть века он просидел в Святом Остроге и вышел на свободу этим летом. Она-то, похоже, и вскружила ему голову, после чего мерзавец взялся за старое.

— А за что его туда упекли? — спросил Михеич.

— Мутная история, — ответил капитан. — За давностью лет уже не докопаешься, кто в ней был прав, а кто виноват. Чернобаев рассказывал своим знакомым, что за ним охотились пятеро убийц, но он выследил их первым. И когда они собрались в одном баре, Пахом ворвался туда и убил их всех. Однако затем удача от него отвернулась. Он попытался скрыться, но его схватила полиция. А потом его судили и приговорили к максимальному в те годы сроку. Вот только полиция, видимо, так и не узнала, кого она на самом деле арестовала. Ведь если бы узнала, мы бы сегодня о Мороке не говорили.

— Убей он в том баре невиновных, его бы точно поставили к стенке, — рассудил дядя Вася. — Но раз не поставили, значит те пятеро и вправду были убийцами, угрожавшими Мороку.

— Очевидно, так, — согласился комвзвод. — К тому же Чернобаев убил их кухонным ножом, а у них наверняка имелись при себе «стволы» — тоже смягчающее обстоятельство.

— Кстати, да! Еще кое-что вспомнил! — закивал Михеич. — Морок не любил «пушки». Уж не знаю, почему, но был у него такой бзик. Впрочем, он мог себе это позволить — и без «пушек» хорошо справлялся с грязной работой.

Охотники снова переглянулись, вспомнив странное нежелание Папы Карло подбирать винтовки убитых им жертв. Что ж, картина складывалась четкая и ясная. А также не слишком утешительная. Нет, конечно, «зверя» для своей охоты клуб выбрал идеального. Вот только сильно его недооценил. Такого монстра надо было сразу выпускать в чистое поле и все время держать на мушках. Но он перехитрил стрельбанов. Усыпил их бдительность своим возрастом и изможденным видом, поэтому они и допустили чудовищную промашку.

«Первую и единственную промашку!» — такой зарок дал Мизгирь после того, как увидел знак Морока на водокачке. И сейчас мысленно пообещал себе то же самое.

— Ладно, дядя Вася, иди отдыхай. Впереди трудный день, а мы еще и полпути не прошли. — Комвзвод похлопал старика по плечу, ободряя его, а также давая понять, что их разговор окончен. — Завтра к вечеру мы будем в городе, и доктор позаботится о твоей руке. А насчет Морока не волнуйся. Мы и раньше были начеку, а после твоего рассказа удвоим бдительность.

— Лучше бы утроили, — тяжко вздохнул Михеич. — Если этот дьявол правда восстал из ада и прислал нам свою метку, одной бдительностью вы от него не отобьетесь. Только пуля спровадит его обратно в ад, хотя и тут бабка надвое сказала. После воскрешения из мертвых самого Морока я на этом свете больше ни в чем не уверен…

Глава 21

— Отставить дозор, — отрезал Мизгирь, когда Кайзер спросил, почему командир не отпускает его в город одного. — Ладно, найдешь ты водяную скважину, а тот, кто ее захватил, откажется с нами делиться. И что дальше? Пока ты вернешься, пока мы соберем отряд и дойдем до скважины, ее хозяева займут оборону. Так не лучше ли сразу нагрянуть к ним скопом и во всеоружии, чтобы в случае конфликта сходу вышибить их оттуда?

— Да я не против, командир, — пожал плечами зам. — Просто у нас не так уж много боеспособного народа. Не хотелось бы дробить силы, пока не выясним, что ждет нас в Погорельске.

— Ну мы же не бросим людей в чистом поле, — возразил комвзвод. — Пусть ждут нас на старом кирпичном заводе. Он стоит на возвышенности, в его развалинах можно закрепиться и отстреливаться, если кому-то вздумается на нас напасть.

— Ты говоришь про руины на холме около шоссе?

— Они самые. А по другую сторону дороги холм, на котором похоронили Дерюгу-младшего.

— Понятно… Да, удачное место, чтобы держать оборону. Надеюсь, там сейчас никто не кукует. Не хотелось бы ни с кем ссориться раньше времени.

— На старом кирзаводе и прежде нечего было делать, а теперь и подавно, — ответил Мизгирь. — Ни воды, ни дров, ни теплых помещений там нет. Воевать в тех руинах еще можно, но жить — это вряд ли.

— Ладно, сориентируемся, — кивнул Кайзер. — Сколько человек планируешь взять с собой в город?

— Кроме тебя еще четверых. Этого хватит, — прикинул капитан. — За главного оставлю Боржоми. Он ногу натер, так что пусть передохнет и заодно побеспокоится об охране лагеря. А Илюха пусть бегает у него на подхвате.

— Я тоже останусь, — подал голос полковник. — Вымотался я что-то вконец. Боюсь, оказаться вам в городе обузой. Лучше посижу и понаблюдаю за округой — все больше пользы принесу.