Сорвавшийся с цепи

– Эй, начальник! – Подойдя к окну так, чтобы не оказаться мишенью, вестник Смерти постучал по доскам. – Начальник, ты слышишь меня? Это я – бывший заключенный номер девяносто два – шестнадцать! Впусти меня, начальник! Я пришел сдаться!

Голоса внутри умолкли, и в бойницу кто-то выглянул. Морок видел в ней одни лишь глаза, и в тех читалось неподдельное удивление.

– Ты еще кто такой? – спросил обладатель удивленных глаз. – Хотя постой – я тебя припоминаю. Ты этот, э-э-э… Один из тех, кто отсидел максимальный срок, верно?

– Так точно. Бывший заключенный номер девяносто два – шестнадцать, – повторил вестник Смерти. – Освободился в июле, потом работал в дорожной службе Погорельска. Но теперь ее нет, повсюду стреляют, и мне нечего жрать. Возьми меня назад, начальник!

– Иди-ка ты отсюда с миром, грешная душа, – порекомендовал «святой». – Ты вышел на волю, и у нас нет к тебе претензий. И без тебя забот хватает.

– Умоляю, начальник! – не унимался Морок. – Я хочу домой, в Острог. Вы обязаны меня арестовать, ведь я – рецидивист! Вчера я обокрал два магазина, а сегодня снял ботинки с трупа.

– Этот труп – твоих рук дело?

– Никак нет, богом клянусь, начальник! Зачем мне кого-то убивать? Тут и без меня нашлись те, кто усеял мертвецами улицы. Но в последние сутки я только и делаю, что ворую, а значит, вы не имеете права меня отпускать.

– Пожалуй, – с неохотой согласился «святой». – Ладно, грешная душа, уговорил. Все равно обе камеры свободны, а ты, чую, просто так не отстанешь. И прямо отсюда снова пойдешь творить беззаконие… Оружие при себе есть?

– Только нож.

– А что в рюкзаке?

– Ничего такого. Просто украл себе еды в дорогу.

– Просунь нож в бойницу, рюкзак сними и отставь в сторону, а сам ложись на тротуар и скрести пальцы на затылке. Тебе ясно?

– Да! Спасибо, начальник! – обрадованно закивал Морок. – Удружил так удружил! Век не забуду твоей доброты!

И беспрекословно проделал все в том порядке, в каком было велено.

Железная дверь конторы со скрипом отворилась, и перед улегшимся на тротуаре рецидивистом возникли трое вооруженных «святых». Все они были ему знакомы. До того, как их сделали выездными наблюдателями, они служили в Остроге вертухаями. Обыскав Морока и не найдя у него другого оружия, они приказали ему встать и идти внутрь. После чего, подобрав рюкзак, тоже вернулись в контору.

Морок знал правила – за четверть века проделывал это сотни раз. Без лишних вопросов он подошел к столу начальника, опустив глаза и держа руки за спиной. Прежде чем отправить его в камеру, «святые» должны были занести данные о нем в журнал и выдать ему Библию. Еще у него требовалось отобрать ремень и шнурки, но сейчас это было лишнее. Желай девяносто два – шестнадцатый повеситься, ему не нужно было проситься назад в тюремную камеру.

– С едой у нас нынче плоховато, – предупредил начальник, усаживаясь за стол. – Так что если ты собрался здесь отъедаться – и не мечтай. Пайка скудная.

– У меня в рюкзаке еды много, – напомнил Морок. – Угощайтесь, там на всех хватит.

– Эта пища краденая, а стало быть, негодная, – возразил «святой». И, вынув из ящика стола Библию, положил ее перед рецидивистом. – Хотя, если в камере ты будешь не прохлаждаться, а усердно молиться, это очистит принесенный тобой хлеб от греховной скверны.

– Молюсь я ежедневно, – кивнул вестник Смерти. – Только можно я возьму с собой мою Библию? Просто у меня в ней оставлено много закладок, понимаете. Она в рюкзаке сверху лежит.

– Что ж, бери, – пожал плечами начальник. И распорядился: – Брат Никодим, верни этой грешной душе то, что она просит. Только проверь, чтобы там между страниц и в корешке не было ничего запрятано.

Никакой Библии у Морока, естественно, не имелось. А то, что имелось, грозило стать для хозяев большим сюрпризом.

«Святой», которому был отдан приказ, поставил рюкзак Морока на лавку, отстегнул верхний клапан, развязал шнур… И отпрыгнул в испуге, когда из рюкзака выпорхнул голубь, который, хлопая крыльями, тут же заметался по комнате. Прочие «святые» оторопели не меньше Никодима, а начальник даже вскочил со стула.

Не растерялся лишь вестник Смерти, ведь для него это не стало неожиданностью. Он поймал голубя в разрушенной голубятне на краю города. Что стало с ее хозяином, которого Морок немного знал, неведомо. Но раз он бросил любимых «почтарей» в закрытой клетке на произвол судьбы, значит, скорее всего, был мертв. Морок открыл клетку и выпустил птиц, но прихватил одну с собой. У него в голове уже созрел план вторжения к «святым», но он все еще гадал, как в решающий момент отвлечь их внимание. И окончательный ответ на этот вопрос он нашел, когда увидел голубей.

Голубь продолжал метаться по комнате, а «святые» удивленно глядели на его суматошный полет. За что и поплатились, так как им надо было следить за другой «птицей».

Врезав стоящему рядом «святому» ребром ладони по кадыку, Морок выхватил у него из поясных ножен тесак. После чего, вскочив на стол, раскроил начальнику череп. А затем прямо со стола прыгнул на Никодима, которого толкнул в лицо и шарахнул головой о стену.