Сорвавшийся с цепи

Вестник Смерти ожидал, что осерчавшие стрельбаны ринутся на его поиски, но это были не они, а чулымцы. Кольке тоже было с чего на него ополчиться – два трупа в конторе «святых» взывали к отмщению. Только почему бандиты воспылали гневом и вышли на поиски Морока спустя так много времени?

Крики раздавались отовсюду. Походило на то, что чулымцы разбрелись по округе и прочесывали руины. Но, судя по скорости перемещения искателей – Морок отслеживал их также по голосам, – они нигде долго не задерживались. И уж точно не разгребали завалы. Последнее утешало, хотя и не до конца. Мороку нравилось новое укрытие – вряд ли он мог найти лучше, – но у того отсутствовал запасной выход. И если враги неожиданно обнаружат щель в бетонном полу…

Нет, не обнаружили. Хотя прошли по улице мимо и заглянули в бывшую контору дорожников. Но возгласы отвращения дали понять, что гнилой мертвец справился со своей задачей, и Морок перестал злиться на него за испорченный в подвале воздух.

Пока чулымцы бродили у него над головой, он подслушал еще кое-что. Пугая «козла и волчару» Чернобаева лютой смертью, колькины братаны упомянули в разговоре между собой, что причиной их злости стал недавний взрыв, убивший несколько человек. Это случилось неподалеку от развалин бара «Пять звезд», где бандитский автомобиль либо напоролся на мину, либо в него ранее подложили взрывчатку. В общем, по мнению бандитов, это был «конкретный наезд», а не трагическая случайность, что тоже не исключалось в разрушенном городе.

Все это звучало любопытно, только при чем здесь был Морок? У чулымцев хватало врагов, но они в первую очередь заподозрили вестника Смерти. Почему? Озадаченный, он сел поразмыслить. Все указывало на то, что бандиты ошиблись, но заноза сомнения не давала ему покоя.

Дождавшись, когда стемнело и шум на улицах стих, Морок покинул убежище. И отправился к «Пяти звездам», благо они находились по эту сторону от разлома.

В отличие от «Козырного короля» и «Мазутного счастья», этому бару не повезло – он развалился до основания. Но в его руинах осталось много ценного, и чулымцы, набрав добровольцев из выживших горожан, отправили их на раскопки. Чему копатели, надо думать, были только рады. Получить работу, за которую платили едой и водой, являлось сегодня немалой привилегией.

Вестник Смерти сразу же отыскал нужное место. Оно располагалось в полусотне метров от «Пяти звезд». Бандиты погасили огонь и извлекли из раскуроченного внедорожника трупы, но его останки продолжали дымиться посреди улицы.

Воронка рядом с ним выглядела серьезно. Ручная граната такую не оставила бы – только хороший заряд взрывчатки. Либо ее где-то прикрепили к днищу автомобиля и взорвали здесь, либо и впрямь заминировали дорогу перед его проездом. Так или иначе, работу выполнили толково, пусть даже по меркам тихого и аккуратного Морока она была чересчур грязная и шумная.

– Ну и при чем здесь я? – вновь спросил он себя, прячась во тьме неподалеку.

И внезапно получил ответ на свой вопрос.

Даже пуская кровь своим обидчикам, вестник Смерти сохранял завидное спокойствие духа. Но настал день, когда его удалось вывести из себя. И хоть его лицо по-прежнему ничего не выражало, в Мороке закипело негодование, а его пульс и дыхание участились. Побоявшись сорваться и привлечь к себе внимание, он улегся на землю. И, до боли стиснув кулаки, продолжил глядеть на то, что его взбесило.

Из-за темноты он не сразу заметил свисающий с руин обломок кровли, а на нем – большую и жирную букву «М». Было не разобрать, чем она написана, но походило на кровь. И тот, кто ее написал, в точности скопировал почерк Морока. Не помни он точно, что не захаживал сюда после катастрофы, мог бы подумать, что автограф оставлен его рукой. Вот только казнь, которую имитатор устроил чулымцам, вызывала у настоящего Морока отвращение.

Такого на его веку еще не случалось. Впервые за долгое время он растерялся, не зная, как это воспринимать. И просто застыл, словно впавшая в анабиоз рептилия. Ему хотелось закричать, что это гнусное предательство. Да только не было у Морока ни друзей, ни соратников, а значит, предать его не могли в принципе. И тем не менее, даже когда его бросили в тюрьму, он не испытывал столь острого чувства досады. Вдвойне обидной от того, что он не мог явиться к бандитам и поклясться, что он тут ни при чем и что его кто-то подставил.

Виновнику провокации предстояло за нее ответить. Но кто он? Ее мог устроить и какой-нибудь хитрый бандит, решивший наказать собратьев, и Мизгирь, захотевший втянуть чулымцев в свою войну с Мороком. И у тех и у других мог отыскаться подрывник, и все они были знакомы с почерком вестника Смерти.

Ничтожные, подлые людишки! Вместо того чтобы заявлять о себе, они прикрываются чужими заслугами и именем! Даже несмотря на то, что в Пропащем Краю оно не упоминалось аж четверть века.

Вот только надо ли тратить время, выясняя, кого наказывать? Морок что, следователь? Не лучше ли наказать их всех, дав понять, что настоящему вестнику Смерти не нужна взрывчатка?