Сорвавшийся с цепи

Он мог расспросить о Крапчатом у посетителей бара или у своих коллег по работе, но не стал. Тюрьма научила его не задавать лишних вопросов – они вызовут подозрение к любопытствующему. Вдруг завтра Крапчатого или его заведение ограбят? Тут-то люди и вспомнят о том, что им интересовался тощий седовласый тип с косым шрамом на горле. А Погорельск был слишком тесен, чтобы «крышующие» бар братья Дерюжные не отыскали по приметам дорожного рабочего, который, на его беду, еще и недавно вышел из тюрьмы.

Старик поступил иначе. Тюрьма заодно научила его не суетиться, поэтому каждый день после работы он стал захаживать в «Мазутное счастье». Где покупал кружку пива и целый вечер потягивал его, наблюдая из своего угла за другими посетителями и за хозяином. Подозрений Старик не вызывал. Здесь выпивали его соседи по бараку и иные знакомцы. Он приветствовал их и время от времени перебрасывался с ними парой слов. Короче говоря, не выделялся из толпы, разве что вел себя тише других.

Так же тихо он вел себя на работе, только там он, разумеется, не пил. От дела Старик не отлынивал, но и в передовики не рвался. Знай себе кидал лопатой щебень или укладывал горячий асфальт перед катком. С бригадиром не спорил, все его распоряжения исправно выполнял. А на вопрос «За что сидел?», отвечал: «Да ввязался по глупости в заваруху с кучей трупов. Кореша-то слиняли, а я, дурак, один попался, вот на меня всю мокруху и повесили».

И ему верили. А почему нет, ведь не было у него ни блатного жаргона, ни уголовных замашек, ни устрашающих татуировок. И впрямь – обычный мужик, вляпавшийся однажды в полное дерьмо и честно оттянувший за это срок.

Шанс поболтать с Крапчатым представился лишь через несколько дней. В этот вечер бармен «Мазутного счастья» куда-то отлучился, и хозяин сам встал за стойку. Тогда как в обычные дни застать его в зале было трудно.

Старик явился в бар в разгар большой попойки – бурилы со станции «Искитим» отмечали юбилей своего бригадира. Взоры всех присутствующих как раз приковали танцующие на столе две стриптизерши. Обе девки были гибкие, пышногрудые и трудились с полной самоотдачей, извиваясь и лаская друг друга на радость не только публике, но и себе. Возле стойки в этот момент никого не наблюдалось, и Старик решил этим воспользоваться.

– Прошу прощения, ваша фамилия случайно не Мотыгин? – сделав свой обычный заказ, как бы невзначай поинтересовался Старик у Крапчатого.

– А твое какое дело? – буркнул тот, подставляя кружку под пивной кран.

– Я знавал вашего отца, – ответил любопытный клиент. Шум в баре вынуждал его говорить довольно громко. – Очень давно. В те годы, когда океан едва вышел из берегов и в здешних местах еще действовали старые законы. Правда, вас я помню смутно. Вы тогда учились в Москве и нечасто приезжали в гости к отцу.

– И насколько хорошо ты его знал?

– Мы занимались общим делом. Хороший был человек. Справедливый, щедрый, уважаемый. Один из лучших людей, которых я встречал в своей жизни.

– Я знал всех тогдашних отцовских друзей. Тебя среди них не припоминаю.

– Немудрено. Скажем так: я не входил в правление его фирмы, а был внештатным сотрудником.

– Так ты, что ли, из «быков»? Ха! А по виду не скажешь. – Крапчатый толкнул Старику по стойке кружку с пивом, хотя мог бы просто ее подать. Надо полагать, так он выразил свое презрение.

– Что верно, то верно. – Старик не обратил внимания на грубость, хотя выплеснувшаяся из кружки пена испачкала ему рукав. – Много воды утекло с тех пор. Даже слишком. Жизнь меня «разбычила»: скрутила в бараний рог и выкинула на обочину. Теперь я простой работяга. Вкалываю с утра до вечера, чтобы заработать на жратву и выпивку.

– Рад за тебя. Ну а от меня-то чего надо? – Крапчатый явно начинал терять терпение.

– Просто хотел узнать, что стало с вашим отцом, – признался Старик. – Я долгое время отсутствовал и вернулся лишь пару месяцев назад. Город, где мы вели дела с Семеном Мотыгиным, давно уничтожен землетрясением. А в Погорельске, что отстроен на его месте, сплошь незнакомые лица и никто ничего не знает о Семене. То, что я наткнулся на вас, – большая удача. Надеюсь, вы поведаете мне о его судьбе? Хотя бы вкратце.

– Хочешь знать, что случилось с моим отцом после того, как не стало нашего города? – переспросил хозяин. И, бросив на стойку полотенце, указал Старику на дверь, что вела в подсобные помещения: – Ладно, не вопрос. Допивай пиво и айда, потолкуем. Только не здесь, а на складе. Здесь слишком шумно.

Благодарный Старик залпом осушил кружку, положил перед Крапчатым монетами два юаня и направился в указанном направлении. Крапчатый сгреб деньги в карман фартука, позвал из кухни повара, чтобы тот в его отсутствие приглядел за баром, и пошел за Стариком.

На складе горела одна тусклая лампочка и воняло крысами. Прикрыв за собой дверь, Крапчатый подошел к Старику… и тут же что было мочи врезал ему кулаком под дых. А когда он, крякнув, согнулся пополам, хозяин зарядил ему другим кулаком в скулу.