SOS

- Ну вот и моя помощница, которую вы хотели видеть, мисс Морган, облегченно сказал он.

Дверь открылась.

Лиз смотрела на женщину, вошедшую в кабинет академика, и не могла видеть изменившегося лица Бурова.

- Хэллоу! - весело сказала вошедшая и бойко, почти правильно заговорила по-английски: - Я очень рада видеть вас, мисс Морган.

- О-о! Вы действительно хороши, как и следовало ожидать от женщины, которой будут поклоняться в мире, избавленном от всеобщего несчастья. Скульпторы станут высекать ваши статуи, - сказала американка, светски улыбаясь и протягивая руку.

- Благодарю вас, мисс Морган. Я никогда не мечтала стать натурщицей.

- О-о! Прелестная леди! В женщине всегда живет натурщица, которая позирует во имя красоты, пленяющей мир. Говорят, великий скульптор за деньги делает статую моего жениха. Мне смешно. А что бы вы подумали о своем женихе?

- Я думаю, что он уже превратился в каменное изваяние. Посмотрите на него сами, мисс Морган, и вы в этом убедитесь.

Обе женщины обернулись к Бурову.

Он стоял, действительно окаменев от изумления, возмущения или растерянности, он смотрел на "свою помощницу" и не верил глазам.

Нет! Перед ним, конечно, не Елена Кирилловна. Но это и не Люда, не та Люда, какую он знал, которую никогда не замечал.

Природа знает величайшее чудо: неуклюжая, прожорливая гусеница вдруг преображается, расправляет отросшие крылья и, блистательная в своей неожиданной красе, летит над землей, по которой лишь ползала, взмывает выше деревьев, у корней которых ютилась, летит на аромат прекрасных цветов, с которыми соперничает ныне в яркости...

Перед Буровым, смело и остро беседуя с американкой, стояла стройная девушка в модном платье - само совершенство форм! - с искусной прической, с огромными миндалевидными глазами, удачно оттененными карандашом. И сколько непринужденной грации было в ее позе, когда она присела на ручку кресла, сколько уверенности во взгляде!

Буров поражался всему: и насмешливым ноткам в грудном женском, откуда-то взявшемся голосе, и смелому вырезу платья, и великолепному рисунку чуть покачивающейся ноги в изящной туфельке с высоким каблуком, и полуоткрытому рту в загадочной улыбке полных жизнелюбивых губ.

- Простите, - наконец опомнился Буров и подчеркнуто сказал, - мы еще не виделись с вами.

Они действительно "никогда не виделись"!

И, подойдя к Люде, - да это была Люда... или, вернее сказать, это была та удивительная женщина, которая еще в свою пору куколки или гусеницы была Людой, - он взял ее руку, чтобы церемонно пожать, но она поднесла ее к его губам, и он непроизвольно поцеловал тонкие пальцы.

Американка наблюдала, какой нежный взгляд подарила Бурову его помощница...

Она резко встала, прощаясь...

- Вы извините меня за этот маскарад, Сергей Андреевич, - насмешливо сказала Людмила Веселова-Росова, когда, проводив иностранную гостью, они остались вдвоем. - Меня попросила об этом ваша Елена Кирилловна...

И новая, гордая, знающая себе цену, она ушла.

Буров крякнул и потер лоб.

Глава пятая

АНТИЯДЕРНЫЙ ВЗРЫВ

"Хорошенькая стюардесса в кокетливо заломленной пилотке попросила пассажиров застегнуть привязные ремни.

- Нью-Йорк! - мило улыбнулась она.

Самолет кренился, ложась перед посадкой на крыло.

Мне не терпелось. Я спешил. Я знал, что даже в нашем тресте "Ньюс энд ныос" этой весной начались серьезные затруднения с распространением газет. Мой дневник мог, если его печатать фельетонами, оказаться спасительной гирей, которая перевесит чашу деловых весов. В нем есть все, как хотел того босс: и ужас, и интимность, и правда, все то, что я видел за этот год, и особенно в те несколько дней - в самом пекле... Бесценные странички лежали в несгораемом портфеле, который словно набит был долларами. Он послужит защитным костюмом против всего, что началось сейчас в Америке.

Я выскочил из самолета первым, сбежал по ступенькам приставленной к фюзеляжу лестницы и протянул паспорт полицейскому чиновнику. Нас почему-то встречала толпа людей. Они бросились ко мне, наперебой крича:

- Великолепное авто, сэр! Совсем новенькое!..

- "Шевроле", сэр! Последней марки. Уже обкатано!

- К черту, к дьяволу всех! Нет лучшей машины, чем "кадиллак"! Не упустите, парень! По цене велосипеда... Комфорт, изящество, скорость!..

Мне не давали сделать и шагу.

Полицейский чиновник, возвращая паспорт, усмехнулся.

Действуя локтями, я пробивался через толпу комиссионеров и коммивояжеров, которые предлагали мне коттеджи, яхты, обстановку для новобрачных, полный мужской гардероб и, конечно, автомобили, великолепные американские автомобили! Я приятно ощущал портфель, сознавая, что скоро смогу купить все это не размышляя. Мы будем жить с Эллен в сказочной Калифорнии, на берегу ласкового океана. У нас будут безмолвные слуги. Мы станем охотиться и скакать на взмыленных лошадях, собирать цветы и купаться в лесном бассейне. Я куплю ей самый звучный рояль и научусь понимать ее любимые пьесы Листа и Бетховена...

Я проходил через удивительно пустынный, словно вымерший, аэровокзал. Сумасшедшие комиссионеры атаковали отставших от меня пассажиров.