Читаем Сосед полностью

— На этот раз тебе придется меня выслушать! Я знаю, где ты живешь! Я знаю с кем ты живешь! А самое главное я знаю, что ты сделала с нашими МОИМИ детьми! А ведь я тебя предупреждал! Теперь молись сука, что все то, что было — это все лишь плохой сон! Молись потому, как ты уже умерла в моей душе! Правда, ты знаешь, ты еще можешь себя убить! Если успеешь! — сказал голос в трубке.

Pray now baby, pray your life was just a dreamYou can kill yourself now

Как отзвуки от выстрелов в ее голове стали звучать строки из песни:

I am so tangled in my sins that I cannot escapeI am so tangled in my sins that I cannot escape

Я так погрязла в своих грехах, что не могу от них убежать — повторила она вслед за Менсоном.

Опять звонок телефона…

— Я уже иду! Не беспокойся все уже спят, и никто не прибежит на твой крик! Молись до того момента пока я не появлюсь! Молись, чтобы младенцы тебя простили!

В трубке послышались отбойные гудки.

You've poisoned all of your children to camouflage your scars
Pray unto the splinters, pray unto your fearPray your life was just a dreamThe cut that never healsPray now baby, pray your life was just a dreamJust a dreamThe world in my hands, there's no one left to hear you screamThere's no one left for you…

Продолжал напевать центр, как бы вторя телефонному звонку.

The world in my hands, there's no one left to hear you screamThere's no one left for you…

Сейчас она уже не слышала музыку. Единственное что она слышала — это, то как внизу открылась дверь…

Pray now baby, pray your life was just a dream

Воспаленное воображение уже нарисовало человека, который медленным движение руки открывает входную дверь и тяжелой походкой направляется по направлению к ее двери.

The world in my hands, there's no one left to hear you screamThere's no one left for you…

Она прислушалась, и действительно на лестничной площадке послышались чьи-то шаги.

Pray now baby, pray your life was just a dream

Она вскочила со своего места и бросилась к шкафу. Открыв, его она начала судорожно разбрасывать вещи со всех внутренних полок. В конце концов ее рука обнаружила потайную дверцу. Надавив пальцем она открыла ее.

Pray now baby, pray your life was just a dream

Где же он!? Ах, вот ты где… — радостно воскликнула она, когда ее рука нащупала холодный ствол пистолета.

Pray now baby, pray your life was just a dream

Вот она уже стоит посередине комнаты с пистолетом в руках и бессмысленно улыбается.

The world in my hands, there's no one left to hear you scream
There's no one left for you…

Рука медленно поднимается — ствол пистолета упирается в ее висок.

Pray now baby, pray your life was just a dream

Указательный палец надавливает спусковой крючок.

Pray now baby, pray your life was just a dreamYou can kill yourself now

Шаги приближаются к двери.

You can kill yourself now

Звонок в дверь…

You can kill yourself now

Ещё один звонок и вся ее прошлая жизнь проносится у неё перед глазами…

You can kill yourself now

Кто-то уже ломиться в дверь…

You can kill yourself now

Палец все сильнее надавливает на спусковой крючок.

You can kill yourself now

Выстрел…

Через полчаса комната была наполнена людьми. Здесь были все: полиция, спасатели, врачи и журналисты, которые брали интервью у соседа с нижнего этажа.

Я услышал выстрел, когда я уже пару раз постучался в ее дверь говорил он. А что мне оставалось делать — 4 часа ночи, а она на полную мощность включила музыкальный центр и крутит одну и ту же музыку.

В комнате царил полный беспорядок. Запах сигарет, полоска героина на столе, мозги разбросанные по стене выстрелом в упор и музыкальный центр повторяющий:

Then all of your wishes are grantedMany of your dreams will be destroyedКогда все ваши мечты исполняютсяМногие из ваших снов будут разрушены.
Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза