Сосед сверху, сосед снизу

— Нет, — Настя впивается пальцами в его предплечье, — я так не хочу. Ты тоже должен…

Должен. Это так смешно, на самом деле. Но смотреть в эти бездонные, обеспокоенные глаза, знать, что она будет тревожиться из-за этого…

— Поможешь мне? — Эрик находит её ладонь, притягивает к собственному паху. Возбуждение, чуть схлынувшее после её оргазма, снова накатывает голодной волной, стоит только тонким нежным пальцам коснуться вздыбленной плоти.

Что ж ты такая сладкая, девочка?

Ему не нужно много сейчас — только накрыть эти вожделенные губки своим ртом, толкнуться членом в теплую ладошку, представить, что его она хочет не меньше, чем Эмиля…

Это ведь заметно — такой сильный перекос в сторону шведа.

Да и что греха таить, с Эриком Настя никогда не кончала так же сильно…

Нет. Это отравляет. Об этом думать нельзя.

Он ставил себе за цель — не завидовать Эмилю в этом вопросе. Она согласилась на отношения. Она была у Эрика каждый день, когда ему хотелось, и столько, сколько ему хотелось. Какая разница, что все это время он не был и на полшага близок к тому, чтобы заполучить место её фаворита?

Сейчас она у него есть.

Думает о нем.

Хочет его удовольствия.

Слыдко хнычет в его губы, умоляя о снисхождении.

Он кончает через силу, почти болезненно, пачкая семенем сладкую ладошку. Дает себе десять секунд справиться с наваливающейся усталостью, потом заставляет себя подняться.

— Я принесу тебе полотенце, — шепчет Змей в приоткрывшиеся мягкие губы и удаляется в ванную, оставляя Эмиля с Настей наедине.

Черт его знает, о чем им надо пошептаться…

Когда он возвращается — Эмиль уже растянулся рядом с Настей и неотрывно на неё таращится.

В какие-то моменты Эрик ощущал себя конченным ублюдком, потому что о своих подозрениях, давно переросших в уверенность, он другу не сказал.

Он просто знает, чем это закончится.

Сейчас у Эмиля есть хоть какой-то отвлекающий фактор.

А если он узнает, что его та самая, его Лиса, та, на которую он и сейчас слишком однозначно реагирует, с трудом справляясь с похотью — это Настя…

Один только вопрос — сколько времени рядом с ней сможет еще продержаться Змей?

Нет уж, пусть Эмиль догоняет самостоятельно. Сколько еще он может игнорировать очевидное?

Хорошо бы как можно дольше…

Настя вытирает испачканную ладошку принесенным мокрым полотенцем, тягучие капли с её бедра стирает уже сам Эрик. Полотенце летит на пол — все равно ему завтра только в стирку, а сам Змей растягивается за спиной девушки, притягивая её к себе и пропуская свою руку под шею Насти. Змей видит темнеющий взгляд Эмиля, но сейчас ему плевать. Это не его девушка, между прочим. Да и вообще гребаный гризли мог бы и спасибо сказать, что ему дали этот шанс и эту ночь.

По всей видимости, до Эмиля это доходит. Он расслабляет лицо и только ближе придвигается к Насте, опуская ладонь на её щеку.

Дать бы ему по морде за эти собственнические взгляды на девочку Змея, вот только разве это поможет?

Эрик пробегается пальцами по мягкому боку девушки. Это помешательство не знает конца, не ведает просветлений. Может быть, когда-нибудь он и сможет познать исцеление, а сейчас — он сходил с ума от неё. Только рядом с ней он ощущал себя живым. И душу был готов отдать, лишь бы рядом с ней оставаться.

Настя вскидывается, стоит только Эмилю чуточку шевельнуться. А еще пять секунд назад почти спала у Эрика на плече. Черт!

— Опять уходишь? — от боли в её голосе можно истечь кровью.

— Я покурить, мышка, — успокаивает Настю Эмиль, — две сигареты, и я вернусь. Поверь. Я ведь тебя не обманываю. Никогда!

Она укладывается обратно и зябко ежится, и Эрик сильнее натягивает на её голое плечо одеяло. Вот почему? Почему у него не получится заменить Эмиля? Почему они никогда не будут в её глазах равноценны?

Лишь в подтверждение этого факта — она не подскакивает так, когда поднимается уже Эрик. Даже не вздрагивает. Продолжает спать. Даже когда он вытягивает из-под её щеки свою руку.

Все равно Змей её никому не отдаст. Пока сможет её удержать — будет держать.

— Ты не торопишься, — шепотом замечает Эрик, подтягивая джинсы и плотно закрывая за собой балконную дверь — в пальцах Эмиля остается так и незажженная сигарета.

— Я жду тебя, — тихо откликается Эмиль, щелкая крышкой зажигалки, — не хочу её обманывать, а ты — не вышел бы, пока она не заснула.

Счет по знанию друг друга — один-один. Хотя откуда этот гризли может что-то знать? Ведь пока они знакомы — никого ценнее Насти у Змея не было.

— Ты на неё дохнуть боишься, — невозмутимо поясняет швед, глубоко затягиваясь, в ответ на неозвученный, так и оставшийся в остром взгляде Эрика вопрос, — я бы тоже её не оставил, но поговорить нам нужно.

— Хочешь сказать мне спасибо? — Эрик приподнимает бровь. — Только не парься, дружище, это не из-за тебя. Это она по тебе скучала. А я люблю баловать свою девушку.

Он буквально давит на эти слова, замечая, как тень неудовольствия проскальзывает по лицу Эмиля.