Соседи. Мир за стеной

– Сама… земля… стала…адом… после… войны… Последнее… сражение… породило… фундаментальные… аномалии,… разбив… реальность… Мне пришлось… выживать,… придавая телу… форму… доступных… существ… Оно сильно,… но не совершенно… Ты нужен… мне… Евгений…

«Значит, меня зовут Женя?» – подумал Орлов, порываясь встать.

– Лежите больной, – грозно приказал незнакомый женский голос, – Лежите! Володя, сделай ему ещё укол! Вот же сильный мужик!

Голая, мёртвая земля ещё дымилась после волн огня, прошедших по её поверхности и именно в этот момент Орлов, не чувствуя ни боли ни жара, оказался у алтаря. Израненный и безмолвный, Евгений Петрович стоял на коленях перед древним доктором, который, представ перед ним в обличье представителя древней расы, закинув ногу на ногу и небрежно откинувшись назад, сидел на алтаре и внимательно рассматривал гостя из иного мира своими рубиновыми, блестящими глазами.

Алтарь изменился. Теперь, вместо одного из столпов, вытянувшись во всю длину тела, напряжённо стоял на цыпочках и потел лицом, уже известный Евгению Петровичу сосед из соседней квартиры. Лимановичу явно было дурно. Он закатил свои глаза вверх и дрожал. Изо рта стекала слюна, и слышался сдавленный хрип.

Ата-Улан заметил, куда было направлено внимание Орлова:

– Страдает… – медленно закивал головой древний доктор, – ему… трудно… заменять… столб… Это расплата… за… оплошность…

– Что я здесь делаю? – слабо, сдавленно спросил Евгений Петрович своего коллегу из иного мира.

– Я показываю… тебе… до чего… дошёл мой… народ… в попытках… доказать превосходство… одного государства… над другим…

– Зачем?

– Твоя земля… ещё практически чиста… я не хочу… чтобы человек… вновь разбил… пространство… породив измерение… аномалий… грехов… и смерти… Наше оружие… было столь сильно… что раскололо… мироздание… выбив нас из тканей… общего мира… Я должен… вернуться… и отомстить… Хан-Хурмас – мой личный… враг… Его представители… сейчас… правят миром… под вашим… Солнцем… И это не есть…хорошо…

– И ты хочешь вновь породить войну на планете ради своих амбиций?

– Нет… Сейчас мои враги… как никогда…слабы… Войны не надо… Надо вернуться…

– При чём тут я?

– Поймёшь… земной доктор… Ты избран… Раз сам… приходишь… сюда… Смерть видела тебя… и дала… дорогу…

Прерывая случайный разговор, Ата-Улан взмахнул рукой и с его пальцев сорвались уже знакомые, бордовые печати, холодными, склизкими блямбами ложась на всё тело Орлова. Вид мёртвых земель померк, стал чёрно-белым и вновь растворился в безбрежном океане космической ночи.

Темнота. Космическая, страшная темнота была ледяной и наполненной звуками. Выныривал Евгений Петрович из неё с трудом, по кусочкам собирая собственное сознание. В момент пробуждения чудилось разное. Хирургическая палата – это то место, которое может собрать воедино многих людей: существующих и несуществующих, мёртвых и живых.

Первое пробуждение было отвратительным. Вокруг кровати собрались дети из хосписа. Все те дети, которых он не мог спасти, будучи молодым врачом в областной больнице, ещё до работы в частной клинике:

– Как ты себя чувствуешь, Ванечка? – позабыв обо всём на свете, вновь Орлов гладил по забинтованной голове своего маленького, мёртвого пациента.

– Хорошо, Евгений Петрович, – Ваня улыбался, – лучше, чем в больнице. Как мама?

– Жива и здорова, Ваня. Братика тебе родила.

– Хорошо, – ребёнок посмотрел на израненного врача своими голубыми, глубокими глазами, – новая жизнь – это хорошо. Я следующим вернусь.

– Конечно Ванюша, конечно! Ты ещё покатаешься на своём скейте. Я тебе обещаю!

– До свидания Евгений Петрович!

В момент второго короткого пробуждения к Орлову приходил усопший отец:

– Торопись, Женя! – кричал он отчаянно из пульсирующего, белого света, – торопись, а не то будет слишком поздно!

– Удивительно! – перебивая отца, прозвучал голос хорошо знакомого хирурга – коллеги и начальника Евгения Петровича по частной клинике, – при таком количестве переломов восстановление проходит феноменально быстро. Что это? Аномалия? И это в его то почтенном возрасте.

– Владимир Иванович, мне кажется, у Евгения дрогнули веки.

– Рано ему ещё выходить из сна. Сделайте укол. Пусть спит.

– Мне нельзя, – сглотнув слюну, прошептал Евгений Петрович, – мне надо… вставать…

– Больной бредит! Инна! Скорее.

Орлов почувствовал, как игла погружается руку и снова погрузился во тьму.

– Торопись Женя! – голос отца звучал всё настойчивее, – Оксана в опасности, как и твои сыновья! Они могут перейти во власть зверя. Зверь захватил старый телефон! Цырен не успел перехватить его! Торопись! Вставай же! – после этих слов, из уст интеллигентного отца посыпался столь отборный мат, что Евгений Петрович распахнул глаза, предельным удивлением разрывая давящую на сознание, красную печать.