Соседи по планете: Домашние животные

На этот вопрос определенного ответа не было до тех пор, пока однажды, примерно лет восемьдесят назад, учитель Савенков, прогуливаясь по берегу Енисея неподалеку от Красноярска, не забрел на небольшое возвышение, называвшееся местными жителями Афонтовой горой. Внимание Савенкова привлекла пещера. Разобрав заваленный вход, он обнаружил множество предметов, говоривших о том, что тут находилась стоянка древнего человека. Немало было там и костей животных. Одна из них показалась учителю очень похожей на собачью. Но сам он определить точно не мог: собачья это кость или волчья.

Савенков сообщил о своей находке ученым. Костью заинтересовались, тщательно исследовали ее и установили: найденная кость — собачья.

Находка Савенкова произвела сенсацию. Дело в том, что возраст стоянки человека в пещере Афонтовой горы определен в 16 тысяч лет. Значит, 16 тысяч лет назад собака уже жила рядом с человеком. Значит, можно предположить, что процесс одомашнивания начался гораздо раньше. А когда вслед за сибирским открытием подобные же были сделаны в Крыму и на Кавказе, в Дании и во Франции, где в стоянках, имевших примерно такой же возраст, как и стоянка на Афонтовой горе, тоже были найдены кости собак, уже никто не сомневался, что собака служит человеку не десять, а минимум пятнадцать тысяч лет. Да, это — минимум. Конрад Лоренц высказал мысль, что человек поселил в своем доме собаку по крайней мере за 20 тысяч лет до нашей эры, а начал приручать, подкармливать предков нашей домашней собаки за 50 тысяч лет до нашей эры.

К. Лоренц не одинок: некоторые ученые предполагают, что первые шаги к сближению с четвероногим другом человек сделал даже не 50, а 60 тысячелетий назад! А это значит, что первые шаги мог сделать не наш непосредственный предок — кроманьонец, а даже его предшественник — неандерталец.

Но это пока лишь предположения, фактов, которые убедительно подтвердили бы их, пока нет. Впрочем, пока нет и фактов, способных опровергнуть эти предположения.

Но если не 50 тысяч лет служит собака человеку, то сколько — 10, 16, 18, 20 тысяч лет?

Очень возможно, что ответ: и 10, и 16, и 18, и 20 тысячелетий — будет правильным. Правильным, потому что приручение происходило не в одном, а в разных местах земного шара и в разное время — где-то раньше, где-то немного или много позже.

Сейчас лучше других изучены стоянки древнего человека в Европе и частично в Азии. И основными сведениями о времени приручения собак мы располагаем благодаря этим раскопкам.

А ведь считается, что древнейшие центры приручения и одомашнивания животных — Северная Африка и Юго-Западная Азия. И может быть, какие-то находки, которые будут сделаны в тех местах, подтвердят, что К. Лоренц и те, кто разделяет его точку зрения, правы?

Как это могло случиться!

(лирическое отступление)

Пес спит у моих ног. Спит? Не знаю. Глаза закрыты, дыхание ровное, лобастая голова спокойно лежит на сильных лапах. Похоже — спит. Но стоит мне шевельнуться, скрипнуть стулом — уши немедленно поднимаются, открываются глаза. В них — ни малейшего признака сна. Я не знаю, спят ли вообще собаки. То есть спят ли в нашем понимании, когда заторможено сознание, в значительной степени отключены органы чувств, когда организм отдыхает. Некоторые специалисты говорят, что собака спит вполглаза — вроде бы спит, даже, возможно, видит сны (вздрагивает во сне, иногда скулит или даже легонько тявкает) и в то же время слышит все, что делается вокруг; другие специалисты считают, что сон собаки — непрерывное чередование коротких отключений и быстрых включений. Есть и иные мнения по этому поводу. Но безусловно одно — спит собака очень чутко. И может быть, именно это качество будущей собаки послужило тем толчком, тем отправным моментом, который приблизил волка к человеку?

Мы уже имеем данные, подтверждающие «срок службы» собак у человека. Возможно, появятся новые, уточняющие эти даты.

Мы уже знаем, где раньше всего начали приручать предков наших собак. Возможно, появятся новые данные, уточняющие географию приручения или расширяющие ее.

Но мы не знаем, как это произошло. И вряд ли когда-нибудь у нас будут достоверные данные, появятся какие-то убедительные факты. Мы можем фантазировать. И фантазии наши будут в той или иной степени реальны. Мы можем предполагать. И предположения эти будут в той или иной степени достоверны. Но ни подтвердить, ни опровергнуть их нельзя. Во всяком случае — пока.

Никто не может поручиться за то, что произойдет в будущем, — может быть, ученые найдут что-то такое, что перевернет все наши прежние представления и о собаках и о животном мире вообще; может быть — а вдруг?! — поступит сообщение от инопланетян, которые побывали на нашей планете много тысяч лет назад и знают о ней больше, чем мы; да мало ли что может быть! (Кстати, это тоже из области предположений и фантазий.)