Сошедшие с небес

— Да так, подумал, может, ты на рыбалку собираешься или что-нибудь в этом роде. Похоже, другого выходного с хорошей погодой уже не предвидится, сезон дождей настает, не так ли?

— Я не рыбак, Нед.

— Съезди куда-нибудь. В Монтерей хотя бы. Или, наоборот, в горы, на виноградники.

— На что это ты намекаешь? — спросил Каннингем.

— У тебя такой вид, как будто тебе не помешало бы поменять обстановку, — дружелюбно заметил Харрис. — Взять пару выходных. А то ты так энергично давишь на клавиши в последнее время, что, похоже, они начинают давить на тебя в ответ.

— Что, заметно?

Харрис кивает:

— Ты устал, Дэн. Это видно. Мы здесь как авиадиспетчеры, работаем столько, что во сне видим пятна на экране. А это нехорошо. Так что давай, вали из города. Министерство обороны без тебя не сдохнет. Понял? Возьми выходной в понедельник. Даже во вторник. Дать таким мозгам, как твои, скиснуть от чрезмерной работы — непозволительная роскошь для нашего отдела, Дэн.

— Ладно, Нед. Хорошо. Спасибо.

У него снова трясутся руки. Бледнеют ногти.

— Да и начни, пожалуй, пораньше. Нечего тебе тут торчать сегодня до четырех.

— Если ты не возражаешь…

— Давай, проваливай. Кыш!

Каннингем приводит в порядок свой стол и неуверенно выходит из здания. Охранники машут ему. Все, похоже, знают, что его сегодня рано отправили домой. Может быть, это и называется «двинуться на работе»? Некоторое время он бродит по парковке, не может вспомнить, где поставил свой автомобиль. Наконец находит его, садится за руль и едет домой со скоростью тридцати миль в час, не обращая внимания на другие машины, которые возмущенно гудят вокруг него, пока он плетется по фривею.

Дома он устало плюхается за компьютер и приводит систему в режим онлайн, вызывая Харахеля. Вряд ли ангел компьютерных технологий станет донимать его апокалипсическими материями.

Харахель говорит:

— Знаешь, а мы решили для тебя проблему Базилевса.

— Вот как?

— Идею подал Уриель, основываясь на твоих записях о Демоне Максвелла. Исрафель и Азраил слегка подправили. Нам нужен ангел, воплощающий справедливость и милосердие Господа. Этакий эксперт-оценщик, фильтрующий ангел. Который взвешивает деяния на весах и выносит суждение.

— И что же тут нового? — спрашивает Каннингем. — Нечто подобное встроено в любую мифологию, от Шумера и Египта до наших дней. Всегда есть какой-нибудь механизм для оценки деяний мертвых и их посмертного распределения — этого в Рай, того в Ад…

— Подожди, — говорит Харахель. — Я еще не кончил. Я говорю не об оценке отдельных душ.

— А о чем же?

— Об оценке миров, — отвечает ангел. — Базилевс будет судьей миров. Он будет подвергать беспристрастной оценке планету в целом и решать, не пора ли трубить последний сбор.

— То есть речь идет о частичном Страшном Суде?

— Точно. Он будет тем, кто станет представлять вещественные доказательства Господу и помогать Ему выносить вердикты. И он же будет командовать Исрафелю дуть в трубу, и он же будет выкликать имя Анафаксетона, чтобы тот вел всех на суд. Он будет главным апокалипсическим ангелом, разрушителем миров. И мы подумали, что ты мог бы сделать его похожим на…

— Ох, — говорит Каннингем. — Не сейчас. Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

Он закрывает систему, наливает себе выпить, садится у окна и смотрит во двор, на растущий там огромный эвкалипт. Начинается дождь. Не такая уж подходящая погода для поездки за город, думает он. Больше он в тот вечер компьютер не включает.

Несмотря ни на что, Каннингем все же идет на вечеринку. Джоанны там нет. Она звонила в субботу днем, сказалась сильно простуженной и отменила встречу. Никаких следов простуды в ее голосе он не заметил, но, возможно, она не лгала. А может быть, просто нашла себе на субботний вечер занятие получше. Но он уже настроился идти, и к тому же так устал, так вымотался, что ему легче следовать заранее намеченному плану, чем менять свою внутреннюю программу сейчас. Так что около восьми часов вечера он выезжает под моросящим дождем в Сан-Матео.