Состояние – Питер

Я попытался навести порядок на столе: смахнул крошки на пол и налил себе еще чаю.

Через несколько минут они появились вдвоем, Клим познакомил нас, достал еще одну рюмку и наполнил обе. Музыкант был худой и высокий, прямые черные волосы поблескивали сединой, в его очках спокойно сидели умные глаза. Они смотрели, словно в окна, и думали о своем. Сильные пальцы правой руки подхватили рюмку, предложенную художником.

– Ты когда уезжаешь? – закусил собственным вопросом Марк.

– Через пять дней, надо успеть закончить эту, – указал на полотно пустой стопкой Клим и проглотил еще одну мармеладину. Творцы закурили.

– Хорошо весной в Париже, – рассуждал Марк.

– В Париже всегда хорошо, если есть деньги, – наполнил повторно стекло Клим.

– Когда есть деньги, хорошо везде. Деньги и женщины. Иначе не на что будет тратить.

– Ты по-прежнему все спускаешь на женщин?

– Иначе как размножаться?

– Пошляк. Я не об этом, – ухмыльнулся Клим.

– Я тоже. Путь к сердцу женщины лежит через ее капризы. – Музыкант внимательно рассматривал картину, над которой бился художник.

– Ну зачем тебе к сердцу? На мазохиста ты не похож, – улыбнулся Клим и воткнул остаток сигареты в пепельницу.

– В других местах у всех все одинаково.

– А тебе обязательно нужна любовь?

– Любимых никогда не хватает, их по определению меньше, чем остальных. Хотя мне все чаще кажется, что я уже никого не смогу полюбить.

– Умнеешь на глазах.

– Это и мешает.

– А как же жена, Марк?

– Даже в жену не удалось. Мы все больше воюем.

– Разве стоит спорить с девушкой только из-за того, что она твоя жена?

– Да я и не спорю. Я все время пытаюсь заключить с женой перемирие, в результате разжигаю войну внутри себя. Ты даже не представляешь, как трудно с теми, кого мы не любим.

– А ты с ними не спи.

– Я бы не спал, если бы не спалось, но ведь спится. Я знаю, как это грязно, изменять самому себе. И самое гнетущее, что некого в этом обвинить.

– Обычно все от нехватки внимания. Когда в последний раз дарил ей цветы?

– Она не любит цветы.

– Нет женщин, которые не любят цветов, есть мужчины, которые так считают.

– Я считаю, что это пустая трата денег.

– То есть ты считаешь деньги? В таком случае считай их громче, женщины любят ушами.

– Вот и я говорю, что подарки должны быть стоящие, как и слова любви. Женщина должна быть счастливой, – подытожил Марк.

– Никому она ничего не должна, если любима, – ответил Клим.

– А если нет?

– В таком случае должны ей. А ты что думаешь, учитель? – включил меня словно радио Клим. – Поделись опытом.

– Говорить о любви так же бесперспективно, как и заниматься дружбой. Для того чтобы сделать женщине приятное без интима, достаточно сказать, как она похудела.

– Ты с этого и начинаешь свои лекции? – засмеялся Клим.

– Да, однако не со всеми проходит.

– Но сердца-то покоряешь?

– Влюбляются, а чем им еще заниматься. Легче всего любить тех, кто игнорирует.

– Неужели ты можешь пройти мимо хорошенькой студентки, которая тебе строит глазки? – заинтересовался Марк.

– Мог, но недавно вот споткнулся, теперь заново учусь ходить.

– Тебе, как преподу, это должно легко даваться: учиться, учиться и учиться! Заниматься, заниматься, заниматься! Любовью, любовью, любовью! – развеселился Марк. – Если уж от любви поехала крыша – не тормози.

– Тормозится только развитие. Ведь стоит человеку позаниматься любовью, как все остальные занятия уже кажутся рутиной.

– Учти, Алекс, потом обязательно примутся за твои мозги, – посмотрел на меня художник.

– Это знак. Если люди тебе начинают канифолить мозги, значит, остальное их уже не возбуждает. Значит, пора уходить, – погладил себя по голове музыкант.

– Да как уходить, если не к кому, незачем, да и неохота? – крутил в руках кисточку Клим.

– Тогда научись получать от этого удовольствие, – вновь засмеялся Марк. – Вот ты, по-моему, уже научился.

– Я от всего получаю, даже глядя на тебя, – отыгрался Клим.

– А мне для полного удовольствия необходим экстрим. Я не могу скучно бродить по паркам, высматривать скульптуры и щебетать о вечном. Вчера, например, был в гостях. Ее ноги гладили мои под столом, хотя рядом с ней сидел муж.

– Хорошие ножки? – вяло поинтересовался Клим.

– Понятное дело, раз я волновался.

– А она?

– Несмотря ни на что она рисковала.

– У женщин это в крови, – искал нужный тюбик краски живописец.

– Вместе с шампанским. А муж все подливает и подливает, как масло в огонь.

– Марк, знаешь ты кто? Ты неугомонный гормон, – заулыбался Клим. – Оргазм, еще оргазм, а что дальше? – выдавил он из тюбика на палитру белую краску, добавил немного черной, помешал кистью, бросил это занятие и подошел к столу.

– Дальше мы пытаемся себя убедить, что не в этом счастье. Что счастье наше в любви, допуская, что даже настоящая любовь способна имитировать оргазмы, – достал еще одну сигарету музыкант. – Ты что против удовольствий, Клим?

– Все удовольствия временны. Мы ищем их ненасытно в других, получаем и сваливаем. Для того чтобы получать постоянно, надо искать их в себе, – налил еще по одной Клим.