Сотри все метки

Лоно снял ментальный шлем, открыл глаза и тут же зажмурил их. В комнате светила только галогенная лампа, но она показалась ему слишком яркой после той темноты, которая его окружала всего секунду назад.

Фантом писателя, голова древнего робота, смазанное изображение корабля... Он стал тщательно проверять весь улов.

Вспомогательный человекообразный робот. Таких изготавливали миллионами еще на Земле, сохранилось их очень мало. Раритет. Значит, скорее всего, корабль находится на планете с деградирующей колонией. Этот вывод он сделал, не копаясь в памяти робота, к тому же там абсолютно ничего не осталось.

Он обработал на компьютере смазанное изображение корабля. Посмотрел на то, что получилось, но было в этом рисунке слишком много допущений, и корабль, скорее всего, окажется совсем иным, потому что компьютер дорисовывал его, пользуясь человеческими знаниями. И еще размер. Он не знал размер корабля. С одинаковой вероятностью тот мог оказаться и комаром, увязшим в капле янтаря, и гигантским ящером. Но размер не самое главное. Самое главное — факт существования корабля чужой цивилизации.

Чужой цивилизации!

Ладони его покрылись потом от возбуждения. Цивилизации, которая миллион лет назад уже могла путешествовать по космосу. Что с ней случилось? Она перешла в ту фазу, когда для перемещения между звездами никаких подсобных средств не надо? Хватит одного желания? Чистый разум? Чистая энергия? Они стерли все материальные следы своего существования, чтобы никто о них не знал. Самое простое объяснение. Но почему они забыли об этом корабле? Они его потеряли? А если они существуют до сих пор, то станут ли уничтожать корабль вместе с теми, кто о нем прознал? Ведь сам он уже входит в число приобщившихся к тайне. Пусть он пока не знает, где корабль находится, но это ничего не меняет. А может быть, его хозяева давно мертвы и ему ничего не грозит?

Фантом он приберег напоследок, на десерт. Будь это Мия Альбина, он изучил бы ее первой, потому что и так ясно, зачем она на корабле. Хотя некоторые просто плачутся в плечо таким милашкам, а потом, когда настроение улучшится, промывают им мозги, чтобы ничего грустного в этих хорошеньких головках не осталось, чтобы там вообще ничего не оставалось, кроме умения доставлять наслаждение. Фантом писателя был необходим только как приятный и умный собеседник. Подобные фантомы обычно снабжаются многослойной защитой, потому что хозяева доверяют им такое, что не каждый скажет священнику на исповеди, лежа на смертном одре. Тот, кто хотел раздобыть компромат на того или иного человека, сперва пробовал забраться в память принадлежавших им фантомов. Риск иногда оправдывался. В некоторых судах информация, добытая таким образом у фантома, могла использоваться как вещественное доказательство.

Но фантом был пуст, как жесткий носитель, попавший в магнитное поле, как человек после лоботомии. Только оболочка. Не сохранилось даже следов, обрывков сведений, по которым можно было постараться что-то восстановить. Пуст. Будто его только сотворили, еще не успев заложить личностную программу.

Лоно сжал пальцы в кулаки, чуть выступавшие ногти врезались в кожу, но не проткнули ее, а лишь оставили на ней глубокие следы. С каким наслаждением он допросит Зорана, когда того наконец-то приведут сюда. Нет. Он не станет задавать ему вопросы. Это долго. Он прикажет посадить задержанного на стул, введет ему усыпляющее, водрузит ему на голову ментальный шлем и выкачает из его мозга всю нужную информацию. Не скопирует, а именно выкачает, превратив задержанного в такую же пустую оболочку, как этот фантом, куда можно загружать все что угодно. Вряд ли в голове беглеца есть импланты, которые, в определенных условиях, промывают память. В этом случае все равно копия где-то хранится. Такие импланты вживляют курьерам, переносящим информацию, которую нельзя доверить ни сети, ни дискетам, ни бумаге. Только человеческому мозгу. Лоно видел курьеров, после того как кто-то попробовал считать заложенную в них информацию. У них текла слюна изо рта, отказывал мочевой пузырь, жидкость в организме не задерживалась, но они забыли и о том, что в таких случаях надо ходить в туалет, они не помнили, как их зовут, где они живут, они не помнили ничего. Глаза у них были совсем пустыми. Таких пустых глаз Лоно больше ни у кого не видел. Неприятное зрелище. После того, как в них закачивали копию прежней, разрушенной имплантом личности, они уже не могли быть курьерами. Они боялись, что их опять сотрут. Они боялись этого всегда, даже через много лет они просыпались от кошмаров и от головной боли. С каким бы удовольствием Лоно сделал из Зорана Такича пустую оболочку.

— Вы задержали его? — в очередной раз справился Лоно у орды роботов.

— Нет. Он исчез. Поставил в канализационном коллекторе магнитную ловушку. Она вывела из строя всех ищеек в радиусе километра. Его следы исчезли.

Там, в канализационном коллекторе, сейчас вверх брюшками со слабо вздрагивающими лапками лежали несколько роботов. Магнитная ловушка промыла им мозги. Поток поднимался, унося роботов с собой.