Социалистическая традиция в литературе США

Это стало особенно очевидным после гражданской войны (1861–1865). Наступил «позолоченный век», рай для нуворишей и спекулянтов. Рожденная «пионерской» эпохой идея свободного развития личности в обществе свободной конкуренции оказалась несостоятельной в условиях стремительного роста трестов и монополий. В конце века стало ясно, что власть в стране забирает плутократия. Государство выполняет волю не народа, а сильных мира. Испано-американская война 1898 г., захватническая по своей сущности, означала вступление страны в империалистическую стадию. Война нанесла удар по «последним могиканам буржуазной демократии».

Наиболее дальновидные американцы ощущали: со страной случилось что-то непоправимое. Уильям Дин Хоуэллс писал о перерождении республики в плутократию, Марк Твен — о «новой монархии» денежных королей и баронов, Джек Лондон — о террористической «железной пяте» монополий.

А «американская мечта»? По мере того как принципы джефферсоновско-линкольновской демократии подвергались искажению, она все в большей мере приспосабливалась для целей идеологического камуфляжа. Аккумулированные в ней высокие лозунги и принципы становились расхожей, но лишенной подлинного смысла политической фразеологией, украшением очередной буржуазно-реформистской программы. В кризисные полосы американской истории выдвигалась броская, спасительная формула: Вильсон возвещал «новую свободу», Рузвельт — «новый курс», Кеннеди — «новые рубежи». Джонсон в разгар вьетнамской войны обещал построить «великое общество».

Достижения Америки в научно-технической области не исключали, а порой и подчеркивали остроту вставших перед ней в XX в. проблем, классовых, социальных, национальных, таких, как безработица, расизм, угнетение меньшинств, скандальные разоблачения коррупции верхов.

Именно в XX в. в устах буржуазных идеологов все настойчивей звучит горькое признание: «американская мечта» превратилась в американский миф. В 1931 г., когда США пребывали в состоянии глубокой депрессии, критик Эдмунд Уилсон писал: «Старый американский идеал или легенда о бедном юноше, становящемся миллионером (он сменил бедного юношу, становящегося президентом), утратили сегодня свой притягательный блеск… Эта романтическая легенда была отражением романтической эпохи, которая провозгласила равные возможности, открыв талантам дорогу. Но реальностью общества миллионеров стали уродства капитализма»^{4}. С горечью констатируя процесс потери «американской мечты», потонувшей в какофонии страха, умиротворенности и компромисса, Уильям Фолкнер уже в середине 50-х годов писал о «громких и пустых словах», лишенных какого бы то ни было смысла, таких словах, как свобода, демократия, патриотизм: «произнося их, мы, наконец-то разбуженные, отчаянно пытаемся скрыть потерю от самих себя»^{5}

.

Именно эта девальвация идеалов — а если быть точным, то даже опошление, вырождение буржуазно-демократических идеалов — привела к тому, что в 60-е годы в США был создан специальный «Комитет по реализации американской мечты». Вышел сборник, красноречиво озаглавленный «Американские мечты, американские кошмары» (1971). В нем весьма недвусмысленно прозвучала мысль о том, что мечта обернулась обманом, стала кошмаром. Радикальный критик Максуэлл Гайсмар прямо назвал ее «господствующим мифом», культивируемым средствами массовой информации. Как не вспомнить здесь проницательного сатирика Синклера Льюиса, изобразившего в романе «Гидеон Плениш» деятельность некоей Комиссии по определению значения слова «демократия» для целей пропаганды.

Но двухсотлетняя история США свидетельствует не только об упрямой живучести буржуазных иллюзий, чья бесплодность особенно явственно обнаруживается в пору острейших национальных кризисов. У американского народа есть и другая, имеющая глубокие корни традиция классовой, антимонополистической борьбы за социалистическую перспективу. История США знает немало замечательных страниц (порой утаенных или сознательно недооцененных буржуазными исследователями) этой героической борьбы: выступления рабочих против рабства и создание в 80-е годы организации «Рыцари Труда», Хеймаркетское дело (1887) и Пульмановская забастовка (1894), бурный взлет социалистического движения в начале века и классовые бои, возглавленные организацией Индустриальные рабочие мира (ИРМ), рождение Компартии США, мужественная работа коммунистов в пору «красных тридцатых», их стойкость в разгар маккартизма.

Об этой традиции писал В. И. Ленин в «Письме к американским рабочим» (1918): «В американском народе есть революционная традиция, которую восприняли лучшие представители американского пролетариата, неоднократно выражавшие свое полное сочувствие нам, большевикам»^{6}. В новой программе Компартии США прямо говорится об «источниках и традициях американского коммунизма», определяемых национально-историческими условиями: «Мы наследники долгой и славной традиции. И если единомышленники у нас есть во всем мире, корни нашего движения уходят в американскую почву»^{7}.